Жить

Он ходил из угла в угол по гостиничному номеру. Прошло два года, как он разошёлся с любимой, как тогда ему казалось женщиной, а за всё то время, что он жил с ней – новой, другой, жена не покидала его мысли. Когда Дина вернулась на Кавказ, спустя год путешествий, то ещё ждала, что Кир одумается. Тогда ему была слишком сладка его новая жизнь, полная удовольствий, театров, представлений, ужинов в ресторанах и танцев. Жена не любила рестораны, потому что он готовил очень вкусно, но она любила джаз и ходила только в один ресторан в городе, случалось это крайне редко. Жена не любила танцы, потому что не могла танцевать. Он это понимал, но ему ужасно хотелось обнять любимую женщину и закружить в музыкальном вихре. За четырнадцать лет совместной жизни этого мгновения так и не случилось. Винил ли он себя? Отчасти. Хотел ли он её переделать? Безусловно. Как много он сделал для изменения ситуации? Он ходил по номеру и пинал этот дурацкий персидский ковёр. Никто не виноват в том, что произошло. Он не виноват. «Я не виноват». В узкое окно лился дымчато-жёлтый свет утреннего африканского солнца. Где её искать? Она пропала из зоны видимости 7 месяцев назад. Её дочь подняла тревогу спустя пару месяцев только. Никто не знает толком, кто её муж теперь и где они жили. «Спасатель, блин, припёрся!» Она снова сбежала, а по какой причине никто не знает.

Поток дурных мыслей прервал резкий грубый телефонный звонок в номере, «Чёртова Африка, две недели торчу здесь, как бедуин!»

– Алё, – спокойно, как всегда, ответил он женскому голосу в трубке, который на чистом русском языке сообщал:

– В Маракеше её не было. Она регистрировалась в Касабланке, но потом покинула город. Она не приняла ислам, поэтому гражданства не имеет. Значит где-то скрывается. Поскольку въехала она законно с мужем, то имела право подтвердить здесь брак. Но срок для подтверждения ещё не вышел. Записывайте их последний адрес. А дальше уж сами. И мой вам совет – будьте аккуратнее, не надо всем говорить правду, целее будете, быстрее найдёте.

– Спасибо, – он положил трубку и записал адрес в Касабланке.

Через полчаса он вышел в летний зной и направился к ближайшему магазинчику за водой, чтобы проветриться и подумать. Билет на самолёт на утренний рейс он заказал онлайн, чтобы не терять больше времени, а по прилёту сразу отправиться на имеющийся у него адрес. Кир всегда думал, что знал свою жену, знал, чего она хотела и какие мотивы ею двигали. Но он так сильно ошибался. Он не знал её совсем. И в этом он ей признался спустя год после расставания. Но чего он никак не ожидал, что она снова выйдет замуж. Он надеялся, что сможет держать её под контролем даже на расстоянии, даже живя с другой женщиной. И после разрыва они ведь часто общались. Дина не сказала ему, что расторгла брак, не сказала, что собирается замуж, да ещё за какого-то бедуина. Стал бы он её останавливать? Вряд ли. Но он должен был просто знать. Он много лет посвятил тому, чтобы вытолкнуть всех и вся из её жизни, выдавить своим очарованием все её интересы, чтобы в итоге оставить только его одного. В один прекрасный момент Дина устала, как он думал. Она стала полностью зависима от него. И Кира это очень устраивало. Впрочем, она была слишком умна и достаточна сильна, чтобы взбунтоваться и заставить его уйти.

«Я пил, а потом что-то трахнул, потом снова пил, а потом подвернулась моя клиентка, что было неплохо. Обогрела, облюбовала, стало легче. Но я потерял над Кирой контроль. Нельзя выпускать из виду такую» – бывшая жена годами сидела в его голове, тихо, уютно, спокойно, как в последний день на той кровати перед его уходом, сложив, как обычно, ноги по-турецки и закрыв лицо руками, но она была неимоверно зла на него и метала огромной силы энергетические молнии так, что лампы в доме взрывались.

Задумавшись, он запнулся за какую-то, лежащую прямо у входа в магазинчик под тряпичным полосатым навесом, циновку, за которой разглядел седого старика, сидящего на низком деревянном табурете. Старик махнул Киру рукой, чтобы тот присел. Его бывшая жена занималась много лет магическими практиками и он много чего повидал, поэтому отбрыкиваться от старика не стал, а присел на циновку. Старик кинул на циновку какие-то камни и, нахмурившись, покачал головой, что было расценено Киром, как нехороший знак. Переводчика не было, поэтому спросить точно, что бормочет старик не представлялось возможным, дослушав старика, мужчина сложил руки в благодарственный жест и поднялся, положив на циновку 20 дирхамов. Старик тут же дёрнул Кира за штанину и протянул какой-то амулет завёрнутый в холщовый мешочек, объясняя на коверканном английском – отдай женщине. Кир ещё раз поблагодарил старика и вошёл внутрь магазинчика, где было прохладно, купил воды, пачку каких-то орешков и вышел снова на улицу. Старика уже и след простыл. Кир не удивился, потому что случались странные вещи. Они случались всегда.