Жить и умереть свободным

Но в самый последний момент зверь замер: ему показалось, что за субтильными зарослями рядом с канавкой мелькнули еще два человеческих силуэта. Это были какие-то посторонние люди – явно не из тех, что сидели у костра. Да и пахло от них иначе: застарелым водочным перегаром и вонью давно немытых тел. Как бы то ни было, но осторожный хищник решил не торопить события. Неизвестно было, откуда появились эти странные конкуренты и что у них на уме. Да и нападать сразу на трех было не в правилах хищника.

Вжимаясь брюхом в снег, тигр почти бесшумно вернулся на вершину сопки, откуда можно было обозревать не только низину у сточной канавы, но и людей у костра. И тут от кустов из низины послышался едва различимый металлический лязг, звук удара и короткий вскрик.

– …шинель, прохоря, ремень и шапку… – послышался оттуда свистящий шепот. – Ствола у него с собой нет?

– …Чалый, он еще живой… – испуганно отозвался из-за кустов некто неразличимый в полутьме.

– …щас придушу…

Меньше чем через минуту слух таежного хищника различил бултыханье воды. Послышался ритмичный скрип снега под подошвами, и два силуэта потрусили в тайгу…

…Пропавшего прапорщика, начальника патруля, хватились только через полчаса – по понятным причинам подчиненные не решались звать командира, отошедшего «до ветра». Солдаты-срочники, вооружившись фонарями, прочесали все, пока не обнаружили рядом со сточной канавой взрыхленный снег с явными следами борьбы, обрывки какой-то ткани на кустах и бурые пятна подсохшей крови. И хотя рядом просматривалось несколько явно посторонних человеческих следов, солдаты из патруля не обратили на них внимания, а вскоре и вовсе их затоптали. Другие следы – огромные, размером с суповую тарелку – начисто парализовали их волю. Патрульных можно было понять: ведь следы эти явно принадлежали тому самому тигру-каннибалу, от которого они, по идее, и должны были охранять население Февральска. При этом солдаты почему-то забыли о другой угрозе, не менее страшной: о сбежавших из зоны уголовниках.

Тело несчастного прапорщика так и не нашли. Не исключалось, однако, что амурский тигр просто уволок добычу с собой и прикопал где-нибудь в сугробе, чтобы вернуться к ней, когда проголодается. Естественно, желающих отправиться в таежную глушь, чтобы проверить эту версию, среди военных не нашлось.

Командир вертолетной части тут же сообщил о произошедшем в Хабаровск. Мол – тут такое серьезнейшее ЧП, предлагаю срочно снять личный состав с патрулирования, не ровен час еще кто-нибудь из них станет очередной жертвой. Однако командование никак не отреагировало на это здравое предложение.

Как показали дальнейшие события – очень зря…

Глава 8

После похорон Тани Дробязко миновало три дня. Все это время Михаил Каратаев ощущал себя словно в густом и жарком тумане, в котором он нечетко и призрачно видел все происходящее. Он с кем-то договаривался насчет участка, совал кому-то деньги, увещевал, стращал, просил, чтобы невесту с нерожденным ребенком не предавали кремации…

Таню хоронили на центральной аллее кладбища. Нестройно гудел военный оркестр из гарнизона, музыканты, переминаясь с ноги на ногу, играли вразнобой; губы примерзали к латунным мундштукам труб и валторн. Невесомо проплыл гроб. Что было дальше, совершенно стерлось из Мишиной памяти. Он помнил лишь мерный стук молотка, скрип опускаемого в яму гроба, дробный грохот посыпавшейся на крышку смерзшейся земли, шлепанье блестящих лезвий лопат.

На следующий день Каратаев сидел в кабинете исполняющего обязанности начальника февральского РОВД и давал показания. К его удивлению, новым начальником оказался его бывший одноклассник, которого прислали сюда из соседнего поселка. В отличие от покойного Прелясковского майор Андрей Будько никогда не был замечен в вымогательстве и превышении власти. Да и у Миши с ним еще в детстве сложились вполне приятельские отношения.

Новый начальник полиции вел себя на удивление тактично, не спрашивал у Каратаева лишнего. Вопросы были исключительно протокольными: «где и при каких обстоятельствах последний раз видел гражданку Дробязко?», «были ли у погибшей люди, которые испытывали к ней личную неприязнь?», «с какой целью Дробязко отправилась в Хабаровск?»… Охотник отвечал честно и без утайки – ему нечего было скрывать.

Узнав, что Таня ждала ребенка, майор заметно помрачнел.

– Миша, извини, – произнес он после долгой и выразительной паузы. – Не для протокола, а как мужик мужику… Ты ведь это так не оставишь?

– Что именно?

– Смерть твоей невесты… и вашего нерожденного ребенка.

Каратаев мельком взглянул в свое отражение на стекле и механически отметил, что у него появилась первая седина.

– Буду их искать, – произнес он, тяжело перемалывая слова языком. – Только вот надо хорошенько прикинуть, где те уголовники в тайге могут скрываться.

Будько подошел к двери, на всякий случай выглянул на коридор и, убедившись, что там никого нет, плотно прикрыл двери.