Жить или... Нежить? (СИ)

Неожиданно взгляд хозяйки дома затуманился, будто она смотрела куда-то в одной только ей видимые дали, и она отчужденным, лишенным эмоций голосом произнесла:

— Она та самая…

— Тогда понятно. Кончилась спокойная жизнь, — усмехнулся её супруг.

Борис и Антонина Ивановна при этом напряглись. Будто псы вставшие в стойку желая защитить хозяина. Опасности я не ощутила, а вот неловкость из-за излишнего внимания к своей скромной персоне — да.

— Что это значит? — Лена озвучила возникший и в моей голове вопрос.

— Есть давнее пророчество… — пояснила бабуля. — Я была уверена, что Ника с ним связана. И вот подтверждение. Катюша у нас медиум. Видит то, что смертным не дано. Она никогда не была вампиром или Стратилатом. У неё дар с которым среди обычных людей сложно жить. Так с нами и оказалась.

— И хорошо, что оказалась, — приобнимая жену улыбнулся Борис, видимо души в ней не чаявший. — Что же вы, Антонина Ивановна, совет не оповестили? — строго взглянул он на бабулю.

— Подтверждение ждала… А так… Она ведь уже тут…

Я сидела, переводя взгляд с одного говорившего на другого, и не понимая о чем речь. Что за пророчество. И почему о моем появлении надо было кого-то оповещать. И что значит — кончилась спокойная жизнь? И какой такой совет оповещать надобно было?

Читала я много. Любила это дело с раннего детства. Все ближайшие библиотеки от полки до полки, ещё будучи ребенком якобы для родителей взрослые книги брала. А сколько макулатуры сдано в обмен? Несчесть. Перечитала столько, сколько иные за всю жизнь не успевают прочитать. Там и научное. И социологическое. И психология. И художественная литература. Мне особенно нравилась редкая на книжных полках СССР фантастика.

О вампирах там немало было. Не самая распространенная тематика, однако она встречалась. А вот тема пророчеств? Бывало фигурировала. Но очень уж мимолётно. Кратко настолько что даже мнения четкого не сформировалось.

Это нечто предсказанное намного раннее и неизбежно случающееся. Чаще всего они настолько размыты, что совершенно невозможно их трактовать однозначно, а задним числом можно очень многое подтасовать, притянуть за уши. Можно ли этого чего-то всё же избежать? Или как-то изменить? Или пророчество — это информация скорее не для того о ком речь, он обречён априори, а для окружающих его людей? В чем смысл ожидания неизбежного?

И отсюда вопрос: если это некое пророчество касается меня, то хочу ли я знать о чем оно? Опять же… Хочу ли? Какая разница. Любопытство не позволит остаться в стороне.

— Хочешь или не хочешь, а надо, — ответила бабушка, на мой, видимо вновь вырвавшийся наружу вопрос. — В твоём случае беспечность недопустима. Она дорого обойдется многим.

Это "многим" мне особенно не понравилось. Ладно ещё нести ответственность за себя, а когда от твоих поступков в чём-то оказываются зависимы окружающие…

Прежняя я — полна амбиций, своенравна. Эти качества не позволяли плыть по течению. Хотелось доказать обществу свою особенность и полезность. Плоткин напрочь отбил все стремления. Выжить бы, и родных уберечь. А теперь опять от меня что-то зависит. Сначала ребенок. Теперь ещё что-то? Кто-то… И на этот раз не гипотетически, а реально.

Не хочу. Но кто спрашивает о моих желаниях?

— Может меня посвятят в суть этого пророчества? — не сдержала раздражение я.

Лучше бы не спрашивала. Оказалось согласно древнему действительно пророчеству, передавашемуся из уст в уста на протяжении многих столетий, кровь ребенка рождённого бывшей вампиршей может уничтожить всех Стратилатов разом. Причем не убить, а вернуть им человечность! Главное правильно применить.

Вот почему Антонина Ивановна столь уверено говорила о нереальности беременности в моем положении. Статистика столетий упрямая вещь. Произошедшее с моим организмом — чудо, делающее меня уникальной.

Отсюда вывод: за мной и моим малышом будут гоняться желающие избавиться от проклятия, а также фанатичные ненавистники вампиров как таковых. Не спорю, любить их не за что, но не ценой жизни ребенка! Может это всё надуманное. Из разряда нереально — поэтому окутано туманом таинственных возможностей. Но пока в это верят, существует риск.

— То есть тут мне находиться опасно… — сделала вывод я.

Домой возвращаться тоже…

И не важно, где теперь мой дом — в Куйбышеве или в Ленинграде. И куда бежать? Где спасаться?

— Наоборот. Тут тебя защитят… — пообещал хозяин дома.

Вот только почему-то у меня осталось ощущение недосказанности и зародилось недоверие. С чего им меня защищать? Факт моей жизни или смерти им лично никак не угрожает. Они пытаются соблюдать пародию на баланс существования этого тайного мира. Использование меня даёт возможность одним махом убрать эту головную боль. Так зачем меня и моего ребенка оберегать? Где логика?

— Мне что-то ещё стоит знать?

— Вероника, если тебя сумеют вновь обратить… Твоя кровь даже обычного человека может сделать неимоверно могущественным и главное неуязвимым… — едва слышно, будто опасаясь, что кто-то подслушивает, прошептала Катерина. — И тогда ни о каком балансе речи не будет.