Жить или умереть 2. Черный корсар

– Хватит восхищаться, разинув рот! – вывел их из транса Орсек. – Вперёд, к сокровищам! Лукас Дрю, Миль, Гайдор – со мной к главному входу; Брукс, Хард, Гуд – охраняйте вход. Остальные – обследуйте другие входы, – и кучка авантюристов со всех ног бросилась в здание.

Орсек и его помощники оказались в прохладе огромного зала. Посреди него стояло 15 ящиков, ничем не прикрытых и не спрятанных. От удивления у всех раскрылись рты.

– Этого не может быть, – прошептал Лукас.

– Надо посмотреть, – сказал Дрю как-то неуверенно, и пятеро корсаров не сговариваясь ринулись к ящикам, клинки воткнулись в деревянные крышки, и почти одновременно они были сняты. Но внутри их ждали не сокровища. Отрезанные головы предстали перед моряками – головы белых, жёлтых, чёрных, с платками и без них, с серьгами в ушах, со шрамами – всё говорило о том, что это предшественники наших путешественников.

– Вот что мне не нравилось, – только и смог выдавить Дрю.

– Да, это было слишком просто, – согласился Орсек.

– Мне здесь не…, – начал Гайдор, но хрип был окончанием его фразы.

Четыре пирата повернулись к нему, но Гайдор уже лежал на полу, а между лопаток у него торчала стрела. У входа стояло около десяти лучников-туземцев, негров в набедренных повязках.

– Вот что значит – чёрные Хранители храма, – усмехнулся Орсек и добавил, – извини, Миль, я пошутил…

6. В плену.

Восемь голов лучших корсаров Орсека висели на колах. Дикари злорадно улыбались и плевали в лица погибших воинов.

– Даже варвары уважают своих врагов, – поморщился от отвращения Дрю.

– Это я виноват, – сказал Командор, – я потерял былую хватку и забыл об осторожности.

– Вы не виноваты, – ответил ему Миль, – никто ещё не выбирался с этого острова, он проклят, и наша смерть – это судьба.

– Заткнись, – сквозь стиснутые зубы выдавил Лукас, – и так плохо.

Четырнадцать корсаров были привязаны к деревянным столбам, расположенным полукругом внутри посёлка туземцев. Танец смерти дикарей завораживал своей красотой, одновременно вселяя ужас в сердца воинов.

От общей массы дикарей в плавных движениях отделился намазанный и разными красками негр.

– Слушай, Миль, а тебя они почему привязали? – поинтересовался Лукас.

– Я, видимо отступник их расы, раз связался с белыми.

– А кто этот чёрт, что к нам приближается?

– Шаман или вождь, – ответил за Миля Орсек.

– И он понял, кто наш вожак, – добавил Дрю, – потому что направляется к тебе.

Разукрашенный дикарь вплотную подошёл к Орсеку.

– Хунга лалидо кума! Орги маса хум! – прокричал негр и достал толстый бронзовый нож. – Бита мага рада! – и клинок разрезал кожу на груди Орсека.

Воин Тьмы лишь крепче сжал зубы, превозмогая боль.

– Отвали от него, негрила! – закричал Миль, он-то помнил, как Командор спас его от рабства, и ему было все равно, что они с туземцем одного цвета кожи.

– Вита! – закричал шаман.

– Не надо, Миль, – выдавил из себя слова Орсек.

– Надо, Командор! Уйди, чёрт вонючий!

– Бумбокала! – и пальцы сжали горло бывшего гребца.

– Не-е-е-т! – закричал уже Орсек.

– Вайха! –рука негра дернулась и в зажатом кулаке оказался кусок окровавленной плоти Миля. Пират издал какой-то булькающий звук, и его голова упала на грудь.

– Руда кова моста! – и кусок человек оказался во рту дикаря. – Лида банто!

Кровь стекала с губ шамана и блестела на его зубах.

– Айша горо! – нож снова-разорвал кожу на груди Орсека, а потом ещё пять кровавых линий добавились на его теле, и все корсары увидели знак, который был повсюду в храме – знак смерти. Негр откинул нож и двумя пальцами макнул кровь воина, и еще две кровавые линии появились над бровями Орсека, а затем и под глазами.

– Гура Алита, – пробормотал шаман и достал из-за пояса маленький мешочек с чем-то белым; он обмакнул туда окровавленные пальцы и начал водить имя по ранам.

Боль, нестерпимо ужасная, пронзила всё тело Орсека.

– Соль, – прошептал он и забылся в небытии.

Бой барабанов вывел корсара из бессознательного состояния. Время потеряло для него всякий смысл. Только звезды говорили о том, что уже ночь. Пламя костров и факелов отражалось на эбонитовых телах беснующихся негров. Разукрашенный шаман что-то кричал по-своему и махал своим посохом. Женщины и дети, совершенно осмелев, начали кидать в корсаров камни и грязь. То тут, то там слышались стоны ушибленных воинов.

Килот немного нервно посмотрел на небо над джунглями.

– Ребята, это же дым? Что-то случилось.

– Может, они костры разожгли? – ответил Биг.

– Как хотите, а я пойду в разведку, – и худая тень юнги утонула в джунглях.

Орсек не мог больше слушать эти вопли и дурацкие барабанный стук, да к тому же боль зудом отдавалась в груди.

– Да заткнитесь вы, уроды! – заорал он что есть мочи, не стерпев этих мучений.

Все вокруг моментально затихло, только несколько негров-воинов направило на него свои копья. Но шаман остановил их движением руки и подошёл к Орсеку.

– Буто натана? Хайша! – бронзовый нож блеснул в свете факелов и новая волна боли ворвалась в тело воина Тьмы – рваная рана на животе моментально обагрилась кровью.

– Гуто варо! – прокричал шаман и несколько туземцев кинулись в ближайшую хижину.