Жить или умереть

– Спасибо за оказанное доверие, – кратко выразил свою благодарность наемник – он знал, что будучи капитаном личной гвардии Его Императорского величества, он может посылать запросто любых офицеров куда подальше, кроме маршалов и адмиралов, и это его полностью устраивало. К тому же капитану императорской гвардии полагалось приличное жалование, что тоже было немаловажно.

– Гойкан! – на удивление зычно крикнул император, и через минуту в кабинет вошёл лысеющий карлик с чем-то вроде иглы и чернил в руках.

– Это Гойкан, – представил Мигис вошедшего Орсеку, хотя воин это уже понял, – он сделает тебе татуировку, по которой каждый дурак поймёт, что за орёл перед ним сидит.

Гойкан принялся за работу, а император с интересом глядел на Орсека. Ему нравился этот молодой еще человек, покрытый рубцами и шрамами, повидавшей огонь и сталь. Он излучал уверенность и силу. Лицо воина осталось непроницаемым, хотя иголка больно вонзалась в кожу, и такая сила воли восхищала монарха. Через некоторое время карлик закончил свою работу и, отойдя на пару метров, стал любовно рассматривать татуировку на правом плече: две перекрещенные шпаги смотрелись там как нельзя кстати. Гойкан удовлетворенно кивнул головой, улыбаясь во весь рот. Император махнул ему рукой, и слуга, часто перебирая короткими ножками, так ничего и не сказав, покинул комнату.

– Орсек, – прервал затянувшееся молчание хозяин кабинета, – Я слышал, ты ко всему прочему ещё и неплохой стратег; ты можешь предложить что-нибудь дельное? – без тени улыбки спросил Мигис Великий.

– Почему бы, собственно, и нет, – задумчиво сказал Тёмный человек, – почему бы и нет.

– Но я должен тебя предупредить, по последним сведениям нашей разведки у деревни Фугар собираются всё более крупные отряды татмонгов, песчаников, и даже рогоносцев, как у нас в столице называют варваров, – сообщил император.

– Тогда остаётся одно, – сказал Орсек, – убить предводителя татмонгов.

Мигис широко раскрыл глаза от удивления, но потом вдруг вскочил из-за стола и, что совсем не вязалась с представлением Орсека о монархе, начал нервно расхаживать по кабинету. А еще через несколько минут Мигис Великий и Орсек начали с энтузиазмом обсуждать возможность убийства Байр-хана, великого князя татмонгов.

Вирана вышла из таверны уже затемно, её немного шатало от выпитого пива, но даже начавшийся моросящий дождь не мог испортить настроение. Тени сгущались над городом. Одна из них отделилась от других и выскользнула из переулка на безлюдную улицу. Согнутая чёрная фигура шаркающей шагом спешила за Вираной. Всплески воды и сухой кашель не вызвали неё никаких опасений – в столице она чувствовала себя в безопасности, да и алкоголь вызвал небольшую эйфорию. В полумраке наёмница увидела вывеску «Красный бык» и немного замедлила шаг. Кто-то шлепнул по луже совсем близко, и Вирана резко обернулась. Стальное лезвие жалом пронзило сердце. Перекошенное от злобной радости лицо было последним, что увидела возлюбленная Орсека. Тело женщины-воина без движения упало в лужу, и струйка крови обагрила воду. Рука, обмотанная пропитанной кровью тряпкой, дернулась к поясу; пальцы судорожно стали искать золото, и вот кожаный мешочек был в руках убийцы. Вор несколько раз боязливо огляделся и побежал в глубину тёмных переулков, подальше от места преступления. И когда через некоторое время затихли шлепки, только неестественно лежащее тело напоминало о злодеянии.

Орсек и император закончили разговор, уже когда звёзды высыпали на небо во главе с Луной. Монарх и подданный решили, что осуществить операцию можно уже через неделю.

Дождь всё ещё моросил, даже плащ не спасал от него. Орсек быстро шёл в гостиницу, чтобы поскорее рассказать обо всём Виране и потом с наслаждением уснуть в её объятиях. Но чем ближе он подходил к «Красному быку», тем тревожные становилось у него на душе. И когда ему осталось пройти всего квартал, ноги сами понесли Орсека в объятия судьбы.

Тело Вираны ещё даже не успело остынуть.

– Вирана, Вира, малышка моя, – сдавленно прошептал Орсек, опустившись в лужу на колени, – Нет! – уже закричал он. Воин Тьмы зажал в ладони ожерелье из зубов медведя и сорвал с шеи свой подарок, это получилось импульсивно, и наёмник в изнеможении упал на спину. – Нет…

Темный человек лежал так 5 минут, такой удар он не мог выдержать стойко. А через пять минут Орсек поднялся с мостовой, и не глядя на тело Вираны, направился к казармам патрульных. Мужчина узнал свой нож в груди женщины, и он жаждал мести.

Холодный ветер ворвался в казарму и разбудил несколько охранников порядка. Орсек ввалился в помещение, внеся свежесть дождя, и сиплым голосом произнёс:

– Мне нужен Алигас.

Заспанный солдат подошёл к Орсеку, сладко зевая.

– Что ты хочешь? – но воин Тьмы, не дав опомниться служаке, вытащил его на улицу, несмотря на яростные протесты.

– Мне нужна твоя помощь, – голос его был глухим и каким-то неживым.

– А до завтра подождать не мог? – недовольно спросил Алигас, но посмотрев на Орсека понял, что не мог.

– Мне нужен тот вор, который сегодня был в таверне, – перешёл к делу Орсек.