Жить надо!

Это был восьмой класс, в городе Вильнюсе, в привилегированной восьмой средней школе. И сколько я потом бывал на встречах выпускников, среди своих учителей, одноклассников – ни на следующий день, ни десять лет спустя никто не напомнил. А что я такого сделал? Вы подумайте. Юрка открыл ногой дверь, я вошел вот с таким букетом роз, никто же не знал, что я их на площади Ленина резал. Подошел к ней, причем не к возлюбленной, а к другу, которого я нечаянно обидел. А человек – калека, вы понимаете, я просто думал извинения попросить, ну и решил таким способом. Прошел через весь зал, сказал: «Прости!» Бросил цветы, развернулся и ушел. Все как воды в рот набрали. Вот вам и психология. Ведь мы с приятелем подставляли своих отцов – со всей их карьерой, – случайно уцелевших в сталинском терроре. И себя самих. Ради чего? Ради этих пятидесяти шести роз?

Зачем? – спрашивал я себя сегодняшнего. Ради чувства свободы. Нам хотелось – и мы это делали. Может быть, поэтому в нас немножко меньше страха было социального, исходного, чем в других наших сверстниках. Это эпатаж, конечно, это совершенно глупый риск с точки зрения рациональной, но с точки зрения переживания… Надо еще подумать, что сильнее – оргазм или это.

Ведь мы в нашем государстве бывшем, да и во всей нашей цивилизации, воспитаны с позиции воина. С позиции сражения. Мы сражаемся с природой, покоряем ее, с капиталистами сравнялись. Мы просто забыли, что, как говорил мой не очень любимый писатель В. Г. Короленко: «Человек рожден для счастья, как птица для полета». То есть это как бы ему присуще.

Куда делся праздник? Почему все такие озабоченные? Почему нас приучили ко всему относиться с какой-то болезненной серьезностью? Мало того, нас убедили в том, что именно такое отношение есть серьезное! Но это же все неправда. Маниакальное состояние не означает состояние серьезности, так же как состояние наркотического возбуждения не означает состояния веселья, расслабленности. Мы потеряли чувство партнерства, прежде всего с самими собой. Я всегда говорю: если человек не рад тому факту, что он живет, чему он вообще может радоваться?!

Уровень праздника возможен только при одном условии: если вы допустите, что самоценны сами по себе, без всяких предлагаемых обстоятельств. Самоценны потому, что вы в человеческом теле, потому что вы живой. Потому что вы хотите и не хотите. Потому что вы хотите – думаете, а хотите – не думаете. Это вы – человек. Образ человечества. И вокруг человеки. Но это же большая удача! Огромная удача!

Так возрадуемся же, человече!

СОЗНАЙТЕСЬ И СОГЛАСИТЕСЬ

Все, о чем я рассказываю, видно с определенного места, в котором я нахожусь и которое вам пока не знакомо. Очень важно, чтобы вы помнили об этом, иначе у вас произойдет искажение восприятия. Будет немедленно задействован весь аппарат психологической защиты, и в результате вместо пользы может получиться не то чтобы вред, но некоторая депрессивная реакция.

Чтобы этой депрессивной реакции не было, чтобы не произошло интеллектуальной фрустрации (разочарования), помните: все, о чем я рассказываю, видно с определенного места. То есть, осмысляя эту информацию, не теряйте из вида источник – живого автора, его участия в процессе. Не забывайте живого, понимаете? Иначе это все очень чревато.

Когда-то одна моя знакомая написала стихотворение, и у стихотворения был замечательный эпиграф:

Она. Я хочу влюбиться в статую Петра!..

Он. Видно, замуж девушке пора.