Жить не дано дважды

Гости опять расшумелись, развеселились. Им понравилась шутка. Я хохотала громче всех, хотя страх сжимал сердце. Совсем с ума сошла!

— Значит, шутите?.. Это хорошо! Шутка проясняет мысль.

Нужно было немедленно прекратить эту дурацкую игру. Но инициатива уже перешла в руки шефа. Он смотрел с непонятной усмешкой, кажется, он не верил мне.

— В Фалешты вас сопровождает брат, боится, чтобы не обидели?

Я кивнула.

— А к нам пускает одну — не боится?

— Нет.

— И вы не боитесь?

— И я не боюсь, Ион. Чего мне бояться?

— Меня хотя бы.

— И вас не боюсь, дорогой господин шеф! — я старательно дурачилась, но по глазам шефа чувствовала — не верит. — И вот князя не боюсь, хотя никогда еще не видела русских князей. Первый раз, а он со мной не разговаривает. Потому что плебейка, да?

Вмешалась Марго:

— Женя, ты имеешь такого интересного соседа в лице князя. Если бы ты знала, чем он заним…

— Марго, — перебил шеф, — пожалуйста, салат!

Он послал жене такой ясный взгляд, что та сникла, съежилась.

— Пожалуйста, дорогой…

Я глупо привязалась к князю, — так, на мой взгляд, должна была сделать Женя, которой все невдомек.

— Чем же вы изволите заниматься, господин князь?

Князь приоткрыл было рот, но шеф опередил его:

— Князь Палицын занимается эвакуацией в тыл русских беженцев.

— В чей тыл? — снаивничала я. — В большевистский?

— В наш, — коротко сказал князь.

— Это интересная работа?

— Чрезвычайно, — процедил он.

— А где вы живете, господин князь, далеко?

— Очень!

— Нет, правда, нам не по пути?

— В Фалештах.

— Не по пути, — вздыхаю я. — Завидую — хороший город Фалешты. Магазины, кино. Так весело…

Я болтала без передышки, а подспудная мысль работала, анализировала. Что ж, по крайней мере теперь ясно — шеф мне не верит. Почему?.. Вот о чем надо, как следует, подумать. Может быть, он все-таки знает, что Марина, жена Василия, и Женя, сестра Федора, — одно лицо? Почему он тогда не арестовывает? Или он просто догадывается, что я — это не я, и выжидает. Но зачем тогда раскрывает передо мной карты? Или он просто шутил? Но ведь он почти ничего не сказал словами. Недоверие шефа я почувствовала. А может, он дал это почувствовать в надежде на испуг? Вот я испугаюсь и прибегу в жандармерию каяться, исповедоваться. А что, если ничего этого нет: ни подозрения шефа, ни выжидания, если все это одни мои догадки? Бывает, человек проложит в своих мыслях тропку, уводящую от дороги, и идет по ней, не замечая ошибки…

Марго встала из-за стола. Почти все уже гости разбрелись по углам, разбились группками, пристроившись в креслах и на диванах. Я поднялась тоже и вышла вслед за Марго из столовой. Комната, коридорчик, спальня.

— Давай, милочка, освежимся, — предложила Марго. — Ужас, до чего душно, как в парилке. Бери…

Она придвинула ко мне духи, пудру, помаду. Сама надушилась, подкрасилась, поправила волосы, без умолку болтая:

— Ты имела спесивого соседа, этого князька поганого… Видела, как пыжится? Всегда такой, будто он мне одолжение делает, что ест и пьет за моим столом… Нахал, а еще князь! Немцы с ним носятся, он и воображает… С Ионом немцы больше носятся, но он не дерет нос!

Я сказала:

— Подумаешь, что он может делать такое у немцев, чтобы они носились с ним? Так, наверное…

Марго замахала руками:

— Ну, не скажи, милочка, не скажи! Он тут у них главный… — Она на минуту замялась, но искушение взяло верх. — Я тебе скажу, ты ведь порядочная… Этот князь тут у них главный по шпионам!

Марго сделала огромные и таинственные глаза:

— Есть у немцев такая часть — учат на русских шпионов.

— А где это учат? — спросила я страшным шепотом, будто готова умереть от страха и любопытства. — Прямо в жандармерии?

Марго покровительственно рассмеялась:

— Что ты, разве при жандармерии готовят шпионов? Жандармерия для того, чтобы ловить шпионов, моя милочка.

— Ну, а барон? — все еще шепотом допытывалась я. — У него такой таинственный вид. Он тоже при шпионах?

— Барон — интендант. В Бельцах служит. Подружись с ним — полезный человек. Все достанет…

— Марго! — послышался из-за двери могучий бас шефа. — Князь уходит, хочет проститься!

— Иду! Иду, милый!

Марго прижала палец к губам. Я тоже приложила и качнула головой: молчание.

Шеф испытующе поглядел на нас. Я восторженно заболтала:

— Ах, Ион, страшно завидую вашей жене! У нее такие чудесные туалеты! Что значит заботливый муж! Прелесть, какие у нее вещицы. Я так люблю все красивое: и людей, и вещи, Ион…

Тут я прикусила язык. Увидела спину человека в штатском — слишком прямую спину и слишком стройную для штатского походку. Точно такую, как мне запомнилась еще по Тирасполю. И костюм темно-серый. Этот костюм, кажется, видела совсем недавно. Где? На дороге, когда подвернула ногу у коляски шефа. Человек шел в тот угол, где сидели барон и пожилая чета Петреску, чтобы проститься. Он склонился, не сутуля спину, к руке мадам Петреску, и стал виден его тонкий профиль. Князь Палицын!

Человек в штатском из немецкой разведки — князь Палицын! Просидела рядом весь вечер и, если бы не случай, так и не узнала бы, с кем сидела.

Я была так взволнована, что Марго — спасибо ее глупости — прошептала: