Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая

Хурула в поселке Комсомольский мы бы и вовсе не заметили, если бы нас не проводили к нему сопровождавшие команду милиция и местные проводники. Хурул оказался маленьким одноэтажным домиком, за скромными воротами – небольшой сад. Гелюнг, как здесь называли ламу, оказался на месте. Худой молодой калмык, надев шафрановую мантию и желтую коническую шапку, пригласил нас зайти внутрь. В полутемном помещении пахло благовониями, слабый свет из небольших окон падал на статую Будды и изображения святых. А у стены стояли обшарпанные пластмассовые кресла, явно из старого сельского кинотеатра. Молодого ламу звали Батман. Я попросил Батмана рассказать немного об истории буддизма в Калмыкии.

– Вы вещи с кем оставили? Милиция? – Лама подошел к окну, осторожно выглянул и немного успокоился, увидев две милицейские машины рядом с нашими велосипедами.

– Вот вам и история. Не любят нас здесь. Мы сейчас сидим, разговариваем, но в любой момент могут ворваться, разрушить все, избить… – Мы удивленно переглянулись, а лама продолжал: – За пять лет, что существует этот хурул – даже не хурул, молельный дом – я уже восьмой гелюнг. Тяжело здесь, а у нас ведь не принуждают служить – не нравится, можешь уехать, никто слова не скажет. Поэтому и стоят хурулы пустые по всей Калмыкии…

Верующих примерно процентов десять, а может, и меньше. Сейчас буддизм искусственно возрождают, но это все политика и реклама – сам народ не тянется, культура утрачена после депортации. Тогда ведь все храмы разрушили, ценности вывезли – в Москву, Петербург…

Впрочем, кое-что удалось сохранить. Когда гелюнгов изгоняли и разрушали храмы, самые ценные статуи и тханки монахи передали простым людям – и те сохранили их в изгнании. Эти вещи были единственным, что они успели взять с собой. В 1943 году всех калмыков, обвинив в пособничестве фашистам, по приказу Сталина загнали в вагоны и увезли в Сибирь, в Казахстан. На сборы дали сутки… Старики рассказывали, что именно эти святые вещи помогли в изгнании, не дали убить душу народа. Даже находясь в лагерях и в ссылке, ламы не переставали молиться и на расстоянии поддерживали простых людей, даруя бесстрашие, отгоняя уныние и отчаяние. И народ наш не только выжил, но и сохранил свою веру…

Потом я спросил Батмана, как он решил стать ламой. Оказалось, что в Калмыкии до сих пор сильны родовые отношения и традиции, а из рода Батмана вышло немало гелюнгов. Ну и конечно, голос сердца – просто ради традиций не возложишь на себя сотни обетов…

Расставаясь, Батман проводил нас до калитки.

– Скажи, а тебе не бывает страшно здесь, одному?

Батман грустно улыбнулся:

– Бывает… Но я учусь преодолевать страх. Мой учитель говорит, что Дар Бесстрашием ценнее дара вещами. Ведь это защита живых существ не столько от всяких реальных опасностей, сколько от страха как такового. Ведь если человеку страшно, ему не до Учения, куда там! Испуганный человек вообще не в состоянии нормально думать, тем более следовать Пути.

Когда я научусь преодолевать страх, я смогу даровать бесстрашие и другим, как это делает мой учитель. Для этого существуют специальные молитвы и медитации. И даже если где-то далеко-далеко человека терзают страх и уныние, с помощью Дара Бесстрашием можно придать ему сил и уверенности…