Жить в эпоху перемен

– А всё-таки, хорошее дело эти воспоминания, – подумал Влад, – особенно если они приятные. Впрочем, они-то в основном и запоминаются, а весь «негатив» память, наверно, специально стирает, чтобы не мучить ещё раз. А главное, сейчас вспоминать гораздо приятнее, чем заниматься писаниной. И что это я – всё про работу, да про работу, как будто жизнь только из неё и состоит… Хотя, надо признаться, что на личную жизнь не так уж много и остаётся: выходные и праздники – и то не все, но зато какое чудо эти отпуска!.. Он даже закрыл глаза, пытаясь нарисовать в памяти картину какой-нибудь из лучших их с женой поездок в отпуск. И как удивительно, что, прожив почти четыре десятка лет, пройдя тысячи километров водных дорог на шлюпках, ялах, мотолодках и даже парусных судах, он вдруг открыл для себя это чудо – байдарку! А она, в свою очередь, «открыла» ему мир дальних водных странствий, куда не попадёшь иначе: потаённые речушки Карелии, и азовские лиманы, рыбные реки Полярного Урала и зелёные плавни дельты Волги. А сколько эмоций доставляют весенние сплавы по малым рекам близлежащих областей, когда большая вода позволяет пройти там, где летом и не подумал бы о каком-нибудь плавании!..

Влад так увлёкся воспоминаниями, что не заметил, как подошло время обеда. Обедали они мужской компанией обычно в ближайшей чебуречной, что на углу Разъезжей и Черняховского. Там неплохо кормили, готовя вкусные чанахи и солянки, не то, что в некоторых рабочих столовках, а главное – не очень дорого, что при их скромных зарплатах было делом не последним. И народу в это время туда заглядывало немного.

«Уплетая» свой нехитрый обед, Влад обратил внимание на двух уже немолодых мужчин, сидящих за соседним столиком. Один из них явно рассказывал другому о проведённом им в деревне отпуске. Обладая хорошим слухом, он слышал почти каждое слово, и услышанное его неприятно поразило. Если верить рассказчику, то в деревенском сельмаге (правда, он так и не понял – в какой это области) можно было купить лишь самые дешёвые сигареты, «московскую» водку череповецкого разлива, которую в народе звали – сучок и засохшую от долгого лежания солёную треску. А когда привозили дешёвую варёную колбасу, то сбегалась вся деревня, поскольку зазевавшимся её могло и не достаться.

И тут Влад вспомнил утренний разговор с Дорошенко, который говорил о том же. Кроме Кольского полуострова в этом году он нигде в глубинке не был. Обычно, возвращаясь с Севера, он перед отъездом всегда, если была возможность, совершал обход, разыскивая одну из достопримечательностей магазинов Севера – солёную зубатку. Стоила она копейки, в рюкзаке хорошо «доезжала» до Ленинграда. Мать укладывала её в эмалированный большой бак и заливала сделанным тут же тузлуком. В таком виде зубатка – любимая в семье начинка для пирогов – могла храниться долго. Последний раз Владу пришлось побегать по Кировску, пока он искал любимую рыбу, замечая при этом, как уменьшился ассортимент продовольственных товаров даже в таком индустриальном городе. Всё это наводило на грустные размышления, а главное – было непонятно – что же происходит в стране…

Послышавшиеся в коридоре шаги отвлекли его от воспоминаний и он вдруг осознал, что вроде бы этот праздничный для страны и тысяч её юных граждан день, окончательно испортил ему настроение. А завтра – предстоял педсовет, на котором Владу придётся отчитываться перед руководством: сколько за этот лагерный сезон он оформил значков «Турист СССР» и ещё давать другие никому не нужные сведения. Но никто не поинтересуется – сколько невосстанавливаемых нервных клеток понадобилось ему растратить, чтобы все эти ребята были вовремя и хорошо накормлены, чтобы они не простудились, не заболели от сырости в палатках, поскольку лето выдалось дождливое, а лагерные палатки старые и подтекают, – давно бы их пора списать, но денег на новые нет. И никому нет дела, что его жена, опять, как в прошлом году, «за одну ставку» выполняла обязанности физрука, калькулятора и медсестры, благо получила в своё время хорошее образование. И что им обоим приходилось следить за вороватой поварихой, которая с приезжающим на выходные хахалем норовила отправить домой «сэкономленную» колбасу и консервы. Никто не посочувствует, как ему без поддержки руководства СюТур надоело отбиваться от санэпидстанции, пожарного надзора и прочих контролирующих организаций. А завтра, как всегда, на его жалобы директор ответит:

«Владислав Васильевич! Но вы же у нас такой опытный работник, столько лет работаете у нас, справлялись же вы раньше…» Да, раньше он справлялся, но за последние годы так всё изменилось, кругом жуткая бюрократия, любой чиновник смотрит тебе в руку – нет ли там кроме документов чего-нибудь посущественнее. И ему вдруг вспомнилось, как он в прошлом году был унижен при поездке в Выборг на совещание…

Дело было весной. Влад, как всегда, носился по организациям, решая лагерные вопросы, когда его вызвал для разговора директор. Приторно-ласковым голосом он заговорил: