Жить в присутствии Бога

Полюби смиряться, вменять себя ни во что, быть презираемым, терпеть невзгоды, занимать последнее место, находиться там, где не может находиться никто другой. Только такое смирение может помочь тебе, потому что тогда Бог покроет твои грехи [1, 344].

Последите за собой, и вы убедитесь в том, что, например, в какой-то ситуации, когда мы ожидаем, кому же отдадут предпочтение, мы сразу начинаем думать: «Как ко мне отнесутся, как на меня посмотрят?» Немного похвалят нас, покажут, что нас ценят, уважают, с нами считаются, — мы довольны и говорим: «Ну до чего хороший человек!» Но если нам начнут говорить о других, хвалить их, то наше сердце никогда этого не примет. Внутренне, сами того не понимая, мы противимся [1, 468–469].

Подвиг всякого христианина имеет одну цель — познание собственной немощи, греховности. Это познание приходит не в результате того или иного совершенного мной греха, ведь грех приводит лишь к виновности пред Богом, тогда как подвиг помогает мне понять, что больна сама моя природа. Я понимаю, что внутренне я полностью парализован, слеп, ни на что не способен, истощен настолько, что не могу даже пошевелить пальцем. После того, как я это осознаю, нужно сделать следующий шаг: доказать, что я подлинно стремлюсь к воскресению, желаю спастись. Тогда Бог приходит и подает просимое. Как только человек до глубины души почувствует свою немощь и покажет Богу свое искреннее желание исцелиться, он начинает дышать Богом, становится причастником Божественной благодати.

Но разве, скажете вы, Бог не знает моего сердца?

Бог все видит, но Он уважает свободу человека и отвечает только тогда, когда человек поймет, чего же, в действительности, ищет его сердце, о чем просят его уста. Он отвечает, когда уже ничто в этой жизни, кроме Бога, человека не интересует. Бог — это неиссякаемый источник, богатейшая сокровищница, во мгновение ока Он может дать нам все, что нам нужно, и даже прежде нашего прошения. Но если речь идет о чем-то серьезном, великом, Он ждет, чтобы мы пострадали, помучились, не получая просимого. Когда же мы духовно созреем и осознаем величие дара, и к тому же подлинно возжелаем его получить, тогда Бог подаст его нам.

Самое главное, что нам нужно, — это смириться, чтобы заложить основы нашей внутренней жизни. Затем мы должны понять, что лишения, боль и мрак нам необходимы, ими испытывается наша любовь и доверие к Богу. И это — страшное испытание, потому что оно покажет, насколько мы любим Бога и верим Ему. Если мы не ослабеем, но выдержим это испытание, то докажем, что наша любовь к Богу истинна. В самом деле, если сегодня, находясь во тьме, я не теряю своей веры в Него, то тем более я буду верен Ему завтра, когда окажусь во свете. И главное, получив благодать после испытанной боли и мрака, мы осознáем, насколько велик полученный нами дар, и, конечно, уже не захотим променять свет на тьму, здоровье на болезнь, Бога на диавола.

Теперь мы будем верны дару Божию, станем бережно хранить его. Если же, несмотря на полученную благодать, мы падем и утратим дар Божий, нам будет очень трудно обрести его снова. Это все равно что грешить в надежде на покаяние. В таких случаях Бог становится очень суровым, а человек оказывается почти неспособным исправиться, потому что падением он доказывает свое пренебрежение к Богу и Его дарам. Очевидно, что человек, пренебрегающий Божией благодатью, не может получать от Бога духовные дары, потому что он ожесточается все сильнее, теряет ревность и все дальше удаляется от Бога. Однако тот, кто устоял во всех испытаниях, приобретает, наконец, способность крепко держаться на ногах. Он доказывает на деле свое желание спастись, и теперь Бог, желающий всем спасения, и человек идут вместе [3, 176–178].

Смиренный человек никому не противоречит

Мы сами не можем предохранить себя от греха, что бы мы ни делали. Грех — это скользкая поверхность, и потому мы все поскальзываемся и падаем. Только смиренномудрие может нам помочь. Действительно, смиренный человек никому не противоречит, никого не огорчает. Тот, кто огорчает своего брата, показывает, что он эгоист, что он лелеет свое «я». Смиренный не подвергает себя искушению и не впадает в искушение. Смиренномудрие предохраняет его от грехов. Поэтому не говори, что ты не можешь быть безгрешным: сыны и дщери Божии благодаря смиренномудрию никогда не согрешают [2, 154–155].

Смиренномудрие состоит в том, что человек живет так, как будто грешник он один. Будет ли тот, кто верит в свою греховность, как верил в нее мытарь, оправдываться, защищать свои права, тревожиться о своем здоровье и стремиться пойти к лучшему врачу? Как вы думаете, мог ли мытарь вести себя подобным образом? Тот, кто подражает мытарю, по-настоящему смиряется и кается. О нашем покаянии можно судить по тому, верим ли мы в свою греховность [2, 189].

☾

Терпение и мужество