Жить в твоей голове (СИ)

И она вкладывает в его вспотевшую ладонь ароматное печенье. Её теплые пальцы задержались на его руках и Кай перевел на них взгляд. Вдруг увидел появившийся откуда-то пластырь на указательном пальце, морщинку между средним и безымянным, коротко стриженые ногти, покрытые облупившимся черным лаком. Он уже видел это. А печенье было теплым в его ладони и от него исходил пряный, желто-оранжевый запах дома – дома, в который он только что получил приглашение.

…Когда вернулась привычная уже темнота, перед глазами Кая все еще сияли образы реки, печенья и девочки. И после этого он сидит несколько секунд (минут? Или, может, часов?), не шевелясь, не ощущая собственного тела. В его голове снова тихо. Демон молчит, насильно введенный в кому, и лишь его далекое, колючее дыхание касается разума Кая легчайшим холодком.

Ладони начинает покалывать, как будто кровообращение в них было нарушено, а теперь снова заработало. Когда ощущение своих рук возвращается, Кай понимает, что сжимает пальцами чьи-то ладони. Проходит несколько секунд, прежде чем он осознает, что это руки его нового Источника. Не думая, Кай медленно, изучающе перебирает её пальцы своими. Руки Леды маленькие, с мягкими ладонями; шероховатость её пальцев – неизбежная дань её профессии – составляет контраст с плюшевой мягкостью ладоней. Фаланги на её пальцах слегка выступают, и там отчетливо прощупываются тонкие кости. Кай неторопливо, бездумно переплетает её пальцы со своими. Он помнит короткие ногти с полустертым черным лаком. Не хочется выпускать её пальцы из рук. Но она и не отбирает их, возвращает его пожатие, обнимает пальцами его ладонь. Пахнущий пряностями желто-оранжевый пульс ровно и мягко стучит в его пальцы сквозь её кожу, будто хочет просочиться в его руки.

У них получилось. Это не было привычной медитаций – по сути, это вообще не было медитацией. У Кая не было названия для того, что сейчас произошло. Но это сработало. Демон уснул, и Кай лениво плыл в пушистом, сонном облаке покоя и тишины. И сейчас, в этом полубессознательном, но в то же время кристально ясном сознании, Кай понял, что узнал эту женщину так глубоко, так полно, как не знал до нее ни одну другую. Это взаимное проникновение в одночасье перевело их на такую ступень глубочайшей интимности, какой невозможно достичь одним лишь физическим контактом. Просто на одну бесконечную секунду и на одну короткую вечность он стал Ледой, а она стала Каем. Они смели барьеры и заглянули друг в друга бесцеремонно, бестактно, стали друг для друга свидетелями гулкой темноты, пережевывающей их отравленные воспоминания – и под взглядом чужих глаз темнота эта съежилась, ссохлась и потеряла часть своей черноты.

А потом пронзительно, высоко закричала Кира. Кто-то навалился на Кая сзади, сопровождаемый звоном разбитого стекла и волной острых осколков, грубо вырывая его из уютного пузыря покоя, лопнувшего с тихим сухим щелчком. Пальцы Леды тревожно выскользнули из его рук.

Еще не до конца придя в себя, Кай не сразу обрел контроль над своим телом и реакциями. Резкий удар в коленную чашечку пронзил болью всю ногу и свалил его на землю, а спину в то же время обожгло огнем от полоснувших по ней когтей. Кира что-то кричала, но Кай не слышал её. Он направил все свое расфокусированное внимание на взявшихся из ниоткуда врагов.

Их было двое. Преты – вероятно, они сумели скрыться после атаки на временный лагерь стражей. Кай пропустил два удара в челюсть, но третий отбил и оттолкнул от себя рычащего прета. Не теряя времени, вскочил на ноги (левая возмущенно загудела от боли в колене, но Кай лишь крепче сцепил зубы), и сам бросился в атаку. Он сблокировал удар одного из претов, одновременно нанося собственный и отталкивая ногой навалившегося сзади второго противника. Сай сам скользнул в его пальцы, будто став смертоносным продолжением его руки – и через миг Кай до основания погрузил его в плоть врага, надев его тело на трезубец, словно живые ножны. Прет захрипел в предсмертной агонии, но Кай уже оставил его, переключившись на вновь ринувшегося в бой второго противника.

Через несколько секунд все было кончено. Кай выдернул сай из тела второго прета и выпрямился, прислушиваясь к звукам вокруг в поисках очередного врага. Его дыхание почти не сбилось от короткой схватки, а какая-то часть его сознания все еще сидела там, на полу, перебирая тонкие пальцы Леды.

Биение этого сердца Кай услышал за миг до того, как его владелец прыгнул на него сзади с протяжным высоким воем. Кай потянулся рукой за спину, ухватил нового противника за шкирки и с силой швырнул его на пол перед собой. Тело, рухнувшее на деревянные половицы, издало глухой звук, но почему-то куда более тихий, чем Кай ожидал. Его рука с зажатым в кулаке окровавленным трезубцем уверенно понеслась вниз, но…

- Остановись, Кай!

Крик Леды прозвучал чуждо и неуместно в той пустоте, что заполняла его во время битвы, но, несмотря на удивление, Каю удалось замедлить движение своей руки, затормозить лезвия в сантиметре от груди лежащего на полу прета.