Житейская правда войны

Очевидцем этой трагической сцены оказался генерал С.Ф. Долгушин. С его слов получается следующая картина: «Иван Избинский стал на Бабкова (командир полка) “задираться”. А командир батальона (аэродромного обслуживания) иногда приезжал на стоянку и обязательно баклажку спирта привозил. В тот день сидел я на КП (командный пункт) полка, здесь же были и Бабков и Якимов (штурман полка). Вдруг звонок. Начхим (начальник химической службы) взял трубку. Звонил Избинский. Начхим трубку положил и говорит: “Избинский идет к нам и обещает меня убить”. Прошло несколько минут, и в лесу раздалась автоматная очередь. Опять звонок, сказали, что Избинский взял автомат и идет на КП. Я вышел из землянки, смотрю – он идет. Пошел Избинскому навстречу:

– Иван! Что такое? Перестань!

– Сережа, ты не подходи – застрелю!

– Вань! Перестань! Вчера мы не допили, у меня дома есть, пойдем!

– Сережка, не подходи – я тебя убью!

– Я не к тебе иду, а в эскадрилью!

– Тогда вот так обходи!

И вот я обхожу, а он ведет за мной ствол. Я прошел. Спрятался в лесу за деревьями. Слышу – очередь. Выбегаю на опушку – он лежит. Смотрю: валяется блокнот и карандаш и написано: “А Избинский мерзавец!” Он поставил автомат стволом в направлении своей головы и дал очередь!»

Когда Долгушина спросили, сильно ли Избинский выпивал, тот ответил вполне конкретно: «Да. Ну, летает нормально, но как напьется – так дурак!»

Поясняя по поводу обиды Избинского на начальника химической службы, С.Ф. Долгушин добавил немного: «А командир батальона иногда приезжал и привозил спирт. И вот он привез бутылку или две даже спирта. А Ванька поехал к себе, напился, приехал и придрался к начхиму. Начхим-то ничего особенного, понимаешь ли, не сказал… Вот только я не помню, что начхим-то ему сказал, из-за чего он обиделся».

Похоронили гвардии капитана И.И. Избинского на следующий день, 5 февраля 1943 года, на калининской земле. В архивных документах причина смерти указана точно: «4.2.43 г. в опьяненном состоянии покончил жизнь самоубийством».

Примечания

Автором использованы отдельные факты и эпизоды из следующих источников:

1. Быков М.Ю. Асы Великой Отечественной. Самые результативные летчики 1941–1945 гг. М., 2007.

2. Драбкин А. Я дрался на истребителе. Принявшие первый удар. 1941–1942. М., 2006.

3. Исаев С.М. Страницы истории 32-го гвардейского Виленского орденов Ленина и Кутузова III степени истребительного авиационного полка. М., 2006.

4. Маркова М.П. Полк асов особого назначения. М., 2005.

5. Микоян С. Мы – дети войны. Воспоминания военного летчика-испытателя. М., 2006.

6. Сайт: www. Аirforce.ru /ВВС России: люди и самолеты. Беседа Бодрихина с С.Ф. Долгушиным, сентябрь 2006.

7. Смыслов О.С. Защитники русского неба. М., 2010.

8. ЦАМО. Ф. 35. Оп. 11271. Д. 13. Л. 57–64.

9. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 984. Л. 161.

10. ЦАМО. Ф. 20020. Оп. 2. Д. 5. Л. 9.

Через 27 лет после смерти

Сашка-подводник

В начале шестидесятых годов прошлого века в пивнушках города на Неве появляется невысокий, тщедушный человек в поношенном пиджаке. Собутыльники называли его по-свойски Сашкой-подводником и крепко пожимали ему руку, частенько обращая внимание на орден Ленина, наглухо привинченный на лацкане. Дело в том, что ордена на пятиугольной колодке появились в Советском Союзе в 1943 году, а этот, значит, на винте имел свое более «древнее» происхождение.

Сашка-подводник любил за кружкой пива с прицепом рассказывать о пеленгах, курсах, дистанциях. Бывало, и про свои похождения не скрывал, а как же без них. И его слушали, ведь рассказывать он умел, да и знал немало:

«Дело было в Турку. Финляндия вышла из войны, и советские корабли и лодки стояли в некоторых ее балтийских портах. Мы ждали приказа в поход. Скука была неимоверная! Увольнения на чужой территории запретили. Но с товарищем решили все-таки пойти в город. Новый год как-никак! К тому же в городской гостинице жили знакомые ребята из контрольной комиссии флота. Пришли – а их не оказалось. Но мы все же заказали стол. Выпили в меру, песни украинские и русские запели. Тут откуда ни возьмись заходит хозяйка гостиницы – молодая, красивая: сразу видно – огонь баба! Она, между прочим, хоть и жила в Финляндии, но была шведкой. Подсела ко мне, подружку для товарища пригласила. Гуляли до ночи, а потом, прихватив спиртное, пошли к ней домой…

Утром меня и товарища моего, тоже командира подводной лодки, уже искали. Это было ЧП. Исчезли два командира подводных лодок накануне похода! Предполагали, что нас даже выкрали. Когда же мы, наконец, явились, нам пригрозили трибуналом. Спасло то, что перед походом менять капитанов считалось недопустимым. И я ушел в поход искупать вину. А насчет шведки – не жалею, хороша была…»

«Я родился в городе тепла, красоты и веселья – Одессе», – любил повторять Маринеско…