Житейская правда войны

Особняком стоит случай, когда Александр не поделил одну очаровательную докторшу со своим тезкой, подводным комбригом Александром Орлом, и одержал над ним верх в рукопашной схватке. Причем экипаж “С-13” был всецело на стороне своего командира и как-то, пользуясь темнотой кинозала, дополнительно намял бока Орлу за то, что Маринеско начали “таскать по партийной линии”. Еще одна “выходка”. За потопленные вражеские транспорты командиры субмарин получали не только награды, но и неплохие денежные премии. В Финляндии Маринеско на свои премиальные купил великолепный “Опель” и не захотел с ним расставаться, когда поступило распоряжение перебазироваться в Лиепаю. По его команде машину укрепили на верхней палубе героической “С-13”, и она на потеху всем успешно «переехала» через Балтику. На этот раз в шоке оказался не только политотдел бригады подплава, но и политуправление флота. Говорят, что кое-кто из командования “положил глаз” на ту самую машину…

Фатальным для командира “С-13” и для его экипажа стал случай в Турку, в Финляндии. В новогоднюю (на 1945 год) ночь, когда еще действовали законы военного времени, Маринеско и его приятель, командир плавбазы “Смольный”, также капитан третьего ранга Лобанов, загуляли в иностранном порту».

Не мудрено, но вывод Льва Санина абсолютно точен: «Большая неправда, будто бы отличаются на войне только дисциплинированные военнослужащие с высокими морально-политическими качествами. Человек – слишком сложное “устройство”, чтобы толковать его так примитивно, а война – слишком многоплановое событие. Не всем нравилось, что Маринеско оценивал не по занимаемой должности, а по их человеческим достоинствам. Поэтому и судьба его – сложная, несправедливая».

Немудрено и то, что Александр Иванович, не вписавшись в строки дисциплинарного устава, не умел прогнуться, не умел солгать и притвориться. Более того, он не пытался искать подхода к своему вышестоящему командиру. А сумел бы, кто знает, какая судьба бы его ожидала? История действительно не имеет сослагательного наклонения, как и человеческая судьба… Маринеско был Маринеско, то есть самим собой, и в этом вся суть. Ибо в армии кроме солдафонов всегда присутствуют просто люди.

Законная цель для атаки

После «малютки», малой ПЛ водоизмещением до 400 тонн с невысокими боевыми возможностями (два торпедных аппарата без запасных торпед и 45-мм пушка), с крайне тяжелыми условиями службы, «С-13» казалась королевой. В классе средних ПЛ (водоизмещение около 800 тонн) она обладала хорошей надводной скоростью (19,5 узла), дальностью плавания (более 8 тысяч миль) и автономностью (30–45 суток). Запас торпед достигал 12 единиц, а вместо 45-мм пушки была установлена 100-мм. Кроме всего прочего, на «С-13» все приборы наблюдения, связи и навигации были усовершенствованными. Бесследные электрические торпеды первыми поступили именно на «эски».

В конце 1944 года «С-13» под командованием капитана 3-го ранга Маринеско совершила первый свой боевой поход. В очередном представлении к ордену Красного Знамени об этом сообщается, как всегда, немногословно: «Действуя в течение более 40 суток на дальней морской коммуникации противника, проявил себя смелым и храбрым командиром подлодки. Обнаружив в море груженый транспорт противника и вооруженный… не имея возможности утопить его торпедами, стал преследовать его и вступил в артиллерийский бой. Через 17 минут транспорт был утоплен. Получив приказание прикрывать фланг Красной Армии, действовал умело и решительно, что не позволило противнику выслать в этот район свои артиллерийские корабли».

В начале 1945 года «С-13» вышла на выполнение очередного задания в южную часть Балтийского моря. 30 января, на подходах к Данцигской бухте, капитан третьего ранга Маринеско обнаружил, преследовал, а затем тремя торпедами (по техническим причинам четвертая не вышла из торпедного аппарата) потопил шедший из Данцига немецкий лайнер (водоизмещением 25 484 тонны) «Вильгельм Густлофф».

По данным С. Глезерова, наиболее детальные цифры о пассажирах «Густлоффа» таковы:

«918 военных моряков, 373 из женской вспомогательной части флота, 162 раненых военнослужащих, 173 члена экипажа (гражданских моряков) и 4424 беженца. Всего 6050. Кроме них, внесенных в списки, на борт “Густлоффа” удалось попасть еще до 2 тысяч беженцев. Всего было спасено 876 человек. Погибло 16 офицеров учебной дивизии подводных сил, 390 курсантов, 250 женщин-военнослужащих, 90 членов экипажа, а также раненые военнослужащие».

О том, что это была за победа, можно судить хотя бы по воспоминанию находившегося на борту лайнера и оставшегося в живых немецкого офицера Гейнца Шена: «Если этот случай можно считать катастрофой, то это несомненно была самая большая катастрофа в истории мореплавания, по сравнению с которой даже гибель “Титаника”, столкнувшегося в 1913 году с айсбергом, – ничто».