Житейская правда войны

Сам Александр Иванович вынужденный и продолжительный отрыв от боевых действий назовет полным драматизма и тяжелыми переживаниями в собственной судьбе: «Пока комиссар части находился на лечении, руководители полка, пользуясь властью, решили вспомнить старые споры и фактически свести счеты. Они отозвали представление на меня о присвоении звания Героя Советского Союза, приняли и другие меры. Вскоре доверительно меня предупредили:

– Александр Иванович, на вас заведено дело по обвинению в нарушении наставлений и инструкций по действиям истребителей. На собрании вы сознайтесь в своих ошибках и пообещайте больше этого не допускать. Тогда отделаетесь выговором. А то ведь может быть и хуже…

Признаться, я не думал раскаиваться в ошибках, которых не совершал.

– Какое же это преступление? Я исходил из опыта боевых действий, применял сам и учил летчиков воевать тактически по-новому, а не по устаревшим довоенным документам. Отказываться я не буду. Уверен, коммунисты полка меня поддержат!

Сообщение меня взбудоражило. Обратиться за помощью было не к кому: М.А. Погребной в госпитале, а знающие и уважающие меня командиры – на фронте.

Гроза сгущалась с каждым днем. Мне сообщили, что я, решением Заева и Воронцова, без собрания коммунистов исключен из партии и выведен из штатного состава полка».

Дело на гвардии капитана Покрышкина было направлено в Бакинский военный трибунал. «В бумаге, которую написал для трибунала комполка, было достаточно “компромата” как минимум для штрафбата! – уточняет А. Тимофеев. – Оскорбления старших командиров, пререкания с начальством и, что самое мерзкое – отказ от выполнения боевого приказа, нарушение требований устава истребительной авиации! В августе – сентябре 1942-го, когда только что вступил в действие грозный приказ № 227, угроза для Покрышкина была более чем реальна. В штабе полка честный человек, понимавший, что творится, начальник строевой части старший лейтенант Леонтий Иванович Павленко показал характеристику на него, подписанную Исаевым. Александр Иванович не верил своим глазам: “Запечатанная на бумаге подлость обжигала…”»

Покрышкин стал готовиться к худшему, но очень скоро понял, что нужно бороться за свою правоту… Однако в дело вмешалась сама судьба: «Неожиданно посыльный вызвал Покрышкина к Исаеву. Оказывается, командующий 4-й воздушной армией Н.Ф. Науменко, еще незнакомый с делом Покрышкина, приказал ему выступить перед летчиками 298-го полка, рассказать о “мессершмитте”. Командиром полка оказался подполковник И.А. Тараненко. После этого выступления, ответов на вопросы довольные хозяева, командир и комиссар, пригласили гостя к столу. Удивленный свалившимися на голову капитана бедами, Тараненко, вспомнивший о ссоре в столовой как о недоразумении, обещал написать объяснение по этому поводу…

Прибывший из госпиталя, хотя еще больной М.А. Погребной, ужаснувшись тому, как далеко зашло дело, у себя на квартире написал еще одну объективную характеристику. Л.И. Павленко разоблачил обман Исаева, который не хотел отправлять этот документ в трибунал.

Клубок интриг начал разматываться в обратном направлении. Исаев все же не учел, что фронтовая репутация его комэска была очень высока» (А. Тимофеев).

Вскоре в дело вмешался командир дивизии, в которую вошел гвардейский полк. Выслушав Покрышкина, он приказал все изложить в объяснительной записке. Уже вечером, на партийном собрании полка, Александра Ивановича оправдали.

Вспоминая те самые страшные для него дни войны, Покрышкин навсегда запомнит последние детали того дела: «Через несколько дней командующий воздушной армией генерал Н.Ф. Науменко лично побеседовал со мной. Ознакомившись с обстоятельствами, в которых я оказался, он приказал прекратить всякие дела и назначил меня заместителем командира полка.

Когда возвратился в часть, меня вызвал Заев. Дружеским тоном заявил:

– Вы назначены ко мне заместителем. Приступайте к работе по переучиванию летчиков полка.

– Заместителем у вас я быть не могу. Прошу назначить меня командиром эскадрильи, которой сейчас командует Фигичев. А его возьмите к себе замом. Он стал Героем Советского Союза. Достоин этой должности. Мне надо больше летать и драться с фашистами. Это для меня сейчас главное, – твердо заявил я.

– Ну, как хочешь. Если так решил, то я попрошу изменить приказ. Давай забудем все наши неприятности. Будем жить по поговорке: «Кто старое помянет, тому глаз вон». Согласен?

– Несправедливость не забывается. Разрешите идти?»

Как умел – так и жил, а безгрешных не знает природа…

Шестнадцатым гвардейским истребительный авиаполком гвардии полковник Исаев будет командовать до весны 1944 года, а затем станет заместителем командира 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии. В июне 1944-го его назначат командиром 273-й истребительной авиационной дивизии, а в июле командиром 9-й Гв. ИАД станет Александр Иванович Покрышкин. Так их пути разойдутся уже навсегда, чтобы никогда больше не пересекаться.