Житие и благодатная помощь старца Филиппа

Я часто приходила к старцу за советом и молитвенной помощью. В молодости я была очень любопытная, помню такую историю. В 50-х годах служил в посёлке Александровске отец Сергий. Он был женат и имел двух маленьких детей. На этого священника было сфабриковано уголовное дело, и его должны были посадить. Желая получить духовное подкрепление, он пришёл к старцу Филиппу. После рассказа священника о своем горе старец налил ему в стакан водки и дал кусок хлеба. При этом ничего не сказал. И так он приходил к старцу несколько раз. Сам он диакона Филиппа очень уважал. В последний день перед судом пришёл он, припал к ногам старца и говорит: «Ты всё время давал мне водки и хлебом закусить. Я испил эту горечь до дна, скажи правду, что мне будет». А старец ему и говорит: «Иди в хату i неси книгу». Тот принёс. «Читай», — отец Сергий стал на колени и начал читать, а сам плачет. Тогда старец взял и закрыл книгу (захлопнул). «Шди винеси сталець». Отец Сергий вынес и поставил. А старец опять: «Читай книгу». Снова читает отец Сергий и плачет. Старец: «Отнеси книгу». Батюшка отнёс, а когда пришёл обратно, то стал на колени и плачет: «Скорей, не тяни, скажи открыто, кто должен сесть на эту скамейку. Я?». А старец на него только пристально смотрел и ничего не говорил. «Не тяни, у меня уже и повестка в суд на руках, скажи, кто?». Старец какое-то время молчал, а только рукой как ударит по скамейке, что она и перевернулась. Отец Сергий обнял ноги старца, стал целовать и говорит сквозь слёзы радости: «Отец, неужели это правда, неужели суда не будет?». Мы все, кто был тогда у старца, все без исключения плакали от радости, потому что верили ему, верили каждому слову. И как-то уже так получилось, когда выяснили все причины дела, то отца Сергия оправдали. Так, по молитвам старца, всё благополучно завершилось.

* * *

Была у меня подруга Меланья из Станицы Луганской. Привезла я её первый раз к старцу, заходим, а он ей и говорит: «Бач яка, сама наелась, а собаку не накормила. Иди додому, накорми, а потим приходь». А Меланья и правда не любила свою собаку, и бывало, что и по несколько дней её не кормила. Старец Филипп всё знал за каждого человека, который к нему приходил. На другой раз пришла Меланья к старцу за благословением в дорогу. А он: «Сиди, тай yci зараз будемо iсты вареники». Поставил он вареники варить, а они всё никак не закипят. Меланья стала беспокоиться, переживать, что на поезд опоздает. А он ей: «Не переживай, вареники поисы та поидеш». А когда оставалось уже минут десять до отправления поезда, то она и успокоилась. Подумала, раз опоздала, значит, старец не благословляет. От того места, где жил старец, на трамвае до вокзала минут двадцать ехать нужно. Диакон Филипп опустил палец в воду с варениками и говорит: «Вареники-мученики», — а сам крутит эти вареники пальцем по часовой стрелке. И вареники тут же стали кипеть. Старец угостил всех варениками, а сам подошёл к столбу (из дуба), который подпирал изнутри крышу, стал и одной рукой как бы взял трубку телефона, а другой начал крутить ручку (как у телефонов старого образца). А губами стал, как ребёнок, гырчать, изображая звук заводной ручки, и говорит: «Алло! Сейчас, сейчас!!!». И в этот момент Меланья оказалась на перроне возле своего вагона вместе с вещами. А как только вошла в вагон, то поезд тут же стал отправляться. Вот как бывает: и вареников поела, и на поезд не опоздала.

У диакона Филиппа всё было возможно, потому что он был великий человек перед Богом. Пришла я как-то к старцу, не поевши с утра, а уже был одиннадцатый час. Состояние было такое, что и есть, и пить хочется. Вошла я в келию к старцу, а он один сидит и говорит: «От, Маруська с самого утра голодом мучае, принеси ж квас з хлибом». Я вышла, чтобы сказать послушнице, да поняла, что это ко мне и относится. Вернулась в келию, а у него уже на столе полтарелки свежей клубники. И давай меня кормить. Когда накормил, то говорит: «Визьми узелок у больницю». Связал, положил в пакет и сверху пирожное положил. Я спросила: куда это? Время было поста, а он: «Куди хочеш. Хочеш — иж, хочеш — викинь. А узелок кому отдаш в больнию, тому i буде». Понесла я этот узелок в областную больницу. Принесла и читаю названия отделений, а они мне не нравятся. Нашла терапевтическое и вспомнила, что моя мама часто ходила по болезни в это отделение. Зашла с чёрного хода. Встретила нянечку, потом узнала, что её тётя Таня звать. Я ей свёрток отдаю, а она спрашивает:

— Кому?

Я ей отвечаю:

Никому. Она тогда:

А от кого?

От дедушки Филиппа (мы так его называли). Она взяла и поблагодарила. Три раза повторялась такая история. Три раза он меня так отправлял, я попадала к той же тёте Тане. Спустя какое-то время меня с сердцем «скорая помощь» забирает в больницу. И привозит в ту самую больницу, в то отделение. И первым, кто меня встретил, была тётя Таня. В больнице я лежала три года подряд по девять месяцев, в том самом отделении.