Житие и благодатная помощь старца Филиппа

В 1953 году, когда умер Сталин, по всей стране был объявлен траур, и все застыли в минуте молчания, я в это время была в школе, и вместе со всеми стояла. В эту самую минуту у меня схватил аппендицит, да так сильно, что меня скорее отправили к врачу, а он, уже осмотрев, отправил в город на операцию. Жила я в то время в Новосветловке и за отца Филиппа уже слышала, что есть такой прозорливый старец, но совсем не понимала, что это означает, так как в школе нас учили, что религия — это позор и пережиток прошлого. Когда меня привезли в город и сказали, что операция нужна срочная, я испугалась. Слава Богу, у меня была верующая тётка Кошуба Нина Яковлевна, которая ходила к отцу Филиппу. Она меня еле уговорила сходить к нему. Пошла я к нему только из-за того, что боялась ложиться под нож. Когда мы пришли в домик отца Филиппа, я с интересом всё вокруг рассматривала. Сам домик был выложен из красного кирпича, внутри было очень тесно, лежал он на полке, под головой была фуфайка, одет он был в серую рубашку-косоворотку. Помню, что в углу горела лампада, и висели иконы, да ещё были какие-то божественные книги. Когда ему всё рассказали обо мне, он сказал: «На пуп соли насыпь, на таких, как ты, только практикуются». Я сделала всё, как он сказал, а в больницу не пошла, и у меня всё прошло, и аппендицит до сих пор меня больше не беспокоил.

Второй раз я попала к отцу Филиппу снова по настоянию своей тёти Нины. Она говорила: «Девчата, поедьте к отцу Филиппу, пока он живой, он же всё вам предскажет по жизни». Решили мы тётке сделать одолжение, собрались три двоюродные сестры, зашли к тётке, она дала нам на гостинец дедушке пирожков, пышек, булочек и мёд. И сказала так: «Идите, и по дороге не ругайтесь и ничего не ешьте, а то он всё знает. Всё запоминайте, что он скажет, и на обратной дороге зайдите ко мне и расскажите, что он говорил». Жила тётя Нина возле Сотого завода, нужно было идти прямо по дороге. Мы идём, идём, да остановимся, покушаем немного мёда, а по дороге везде колонки стояли, водой запьём, и опять мёда хочется, так половину и съели. Заходим в хату, гостинцы Марийке отдали. Дедушка нас увидел и говорит: «Мария, сади девчат». Мы посадились, а он посмотрел на нас внимательно и говорит: «Наливай им вина». А я рада, что он нас встречает, как взрослых. Выпили мы немного, а оно горькое сильно. Тогда отец Филипп показывает на одну сестру и говорит: «А этой крайней дай закусить». Когда мы собирались уходить, он говорит Марийке: «Отдай детям мёд, пусть доедают». Мы испугались, что он знает, что мы мёд ели, стыдно стало. Тётке побоялись об этом говорить. Идём обратно, а на пороге нас тётя встречает и спрашивает: «Что отец Филипп вам сказал?». Мы сказали, что дал горького вина выпить, а одной закусить дал. Тётка опечалилась и только головой покачала.

Прошли годы. У всех нас горькая и неудачная жизнь, а у третьей, которая закусила, потом по жизни немного лучше стало.

Во время войны моего отца забрали на фронт. Воевал он хорошо, постоянно похвальные письма за него приходили от начальства: такая-то часть гордится вашим сыном Потороча Николаем Яковлевичем за его боевые заслуги. Бабушка была этим очень довольна и всегда гордилась своим сыном. Пошла она к отцу Филиппу в гости и решила за судьбу сына своего узнать. Отец Филипп ей такое сказал: «Один орёл так высоко летал, а когда упал на камень, то как в тесто, загруз».

Прошло время, и приехал к нам боевой товарищ отца, Фанченко Иван Николаевич, и рассказал нам, что служил он с нашим отцом в одной части, и на его глазах отца в окопе разорвало снарядом. Отец Филипп говорил, чтобы приходили к нему на могилку, как к живому, и просили о помощи. Он страшно не любил всяких баптистов, сектантов, раскольников, колдунов и прочую черноту. Даже Марийку заставлял калитку закрывать перед их приходом,.чтобы не допустить их в дом. Ещё он говорил: «Когда я умру, будет возле меня церковь, заходите сначала туда, а потом ко мне идите».

* * *

Григоров Георгий Иванович, Ростовская область