Житие Иса. Апокриф

В день окончания работ проверялись системы — все находились на своих местах, кроме астронавигатора Петрова-Степного, который перед окончанием работ две ночи не спал — производил расчеты. Я разрешил ему дойти до озера, которое находилось от кольцевой воронки в ста метрах, да и местность там во все стороны отлично просматривалась. На следующий день предполагался пробный полет и беглый обзор планеты. Петров-Степной вышел из корабля и, как положено по уставу, захлопнул за собой люк. Примерно через десять минут, проверяя проводку, главный энергетик опробовал высокую защиту без подачи ее на активный пояс. Петров-Степной предупреждал о недопустимости подачи защиты на активный пояс — в этом случае, по его расчетам, при определенных условиях осуществляется эффект перехода. Однако питание на пояс и не подавалось. Он включился самопроизвольно, очевидно, сработали неизвестные нам силы. Опять наступило временное помрачение сознания, а после этого, когда были включены экраны, мы обнаружили себя в нашей системе. Восстановилась связь, хотя и не полностью. Утверждаю, действия главного энергетика были правильными, при запуске на холостой ход активный пояс не должен был включиться.

Командир «Арзамаса-2», капитан звездного плавания, Иванов И.Л.».

— Что на это скажешь, уважаемый товарищ академик?

— Что тягать главного энергетика не надо — вины его нет. Очевидно, при холостом включении образовался какой-то канал между кораблем и сопряженной точкой. Пока так. Я смотрел датчики. А для полного объяснения явления подождем Исидора — он действительно светлая голова.

— И пропадает в астронавигаторах?

— Судя по фотографии, он пропадает в несколько иной роли, но место ему у нас, в теоретическом центре.

— Уж не в доктора ли сразу? — подзадорил Парфенов.

— В этом ли дело, батенька! Сколько докторов новые рессоры к телегам изобретают! Здесь же — скачок. Ты-то понимаешь, что произошло?

— Кажется — да.

— Да ни черта ты не понимаешь! И я не понимаю — время нужно, чтобы осмыслить это. Впрочем, это только нам не понятно. А твоему заму сразу станет ясно, как только появится инструкция. Разве что маленькая неясность останется, как для курсистки с электричеством.

— А это как?

— А так, что ей все было ясно, кроме одного — как керосин по проводам в лампе течет.

21

На восьмые сутки после выхода из Священного города, в полдень, две тысячи панцирников Липпина, вместе с присоединившейся к ним тысячей всадников, с юга подошли к стенам кольца. Одновременно с севера, через Узкую щель, спустились триста храмовых стражей — сто конных и двести пеших. И верблюжий обоз.

— Да, — сдвинув шлем, почесался Липпин, — крепость серьезная, здесь даром хлеб не ели. Что, друг, — обратится он к старому воину, спрыгнут! с коня перед остановившимся строем, — как ее брать будем?

— Как обычно — строем черепахи и прикрывшись щитами. Осадные башни подведем И — камни из катапульт на их головы!

— Дельно говоришь, старина. Все слышали? Нет крепостей, устоявших перед имперскими солдатами! Тысяцких ко мне!.. Садитесь, — бросил наместник, когда трое тысяцких и начальник храмовых стражей вошли в поставленный шатер, — ковры уже были брошены на траву, а на низком столе стояли блюда с бараниной, овечьим сыром, лепешками и глиняный кувшин с вином. — Видели? — указах рукой в сторону крепости Липпин, словно можно было видеть сквозь плотную ткань шатра.

— Видели, — согласно подтвердили вошедшие, рассаживаясь за столом.

— Как думаете брать? Может быть, предложим сдаться?

— Можно предложить, — согласился рябой тысяцкий, — только такие стены не для сдачи строят.

— Надо окопать крепость рвом с палисадом, чтоб ни одна собака ни худа, ни оттуда Построить из брусьев башни на катках, на них — лучников и пращников И легкие катапульты, — предложил другой тысяцкий, с разрубленной бровью.

— Хорошо, Гелл, но вплотную их не подкатишь — мешает скос вала.

— Хотя бы на двадцать шагов подтянуть — люди будут укрыты до последнего броска. А там — с лестницами на штурм. Катапульты и пращники с лучниками с башен поддержат их, головы не дадут поднять защитникам.

Это не был пир — через полчаса военачальники вышли из полководческого шатра. Веселые плотники уже гнали первую щепу из подвезенных бревен. Вокруг лагеря четко обозначился будущий вал. И наметка осадного рва, пока глубиной в штык лопаты, уже опоясала крепость.

— Не нравится мне все это, Геф, — обозревая с ним, Ртепом, Мер и Куном с высоты своей башни эту осадную идиллию, замели Ис, — послушай-ка, Куг, не близко ли они подошли к схенам?

— Они мерят на полет стрелы. Наши самострелы бьют вдвое дальше.

— Не шурануть ли из баллист горшками с горючим студнем?

— Спугнем, Учитель, а дойдет до дела — не будет неожиданности.

— А если из самострелов — тех, что больше всех руками размахивают? — внимательно разглядывая противника, спросил Геф. — У озера совсем обнаглели, на полвыстрела подошли и палисад начали строить.