Житие Иса. Апокриф

— Что скажешь, Куг? Теперь, с уходом отряда Улука на верхние пастбища, ты наш главный военный специалист, — спрыгнув с приступки у парапета и сбивая с ладоней пыль, обратится Ис к коменданту.

— Да, близко. — согласился Куг, наблюдая через амбразуру, — пора пугнуть Целься точней! — крикнул он вниз

Пять стрел вылетели из башенных амбразур. Трое упали на свежевскопанную землю, остальные схватились за щиты и стали торопливо отходить, подобрав павших. Еще двое упали, пока они успели отойти за максимальную дальность полета коротких тяжелых стрел. Там, оградившись большими плетеными щитами, они с опаскою снова взялись за лопаты.

— Почему далеко оттянулись? До стен — больше трехсот шагов! — разгневался подъехавший со свитой Липпин.

— Там мы потеряли пятерых, — ответил уже знакомый Липпину седой солдат, — посмотри, что это за стрелы!

И он протянул наместнику стрелу с острым четырехгранным наконечником.

— Тяжела, но слабо верится в такую дальнобойность — тут два полета стрелы. Эй, малый, подъедь поближе к с гене, прикрывшись щитом!

В двухстах шагах от стены того свалила стрела — не спас легкий щит.

— Ты прав, старина, — спокойно заметил Липпин и тронул коня.

22

—Кликни-ка своих мастеров, Геф, — укрепив над столом на железном крюке яркий фонарь, попросил Ис, — да не сам, крикни в переговорную трубу посыльного. А мы рисунки посмотрим.

— Для чего эта труба? — принялся разглядывать чертеж Геф. — И раструб какой-то на конце…

— Сделать сможешь?

— Раньше бы не смог. Теперь — смогу.

— Ковка не пойдет, здесь точность нужна.

— Точно и сделаем. С таким-то инструментом как теперь! А для чего?

— Для метания снарядов.

— И далеко?

— Прицельно — шагов на четыреста.

— А нарисованная груша — снаряд?

Ис молча кивнул.

— С этим проще — литье. Сделаем формы… А может — и трубу? Поговорим с мастерами. А, вот и они.

На третий день в крепость полетели камни, вышибая пыль из кольцевого вала и отскакивая от стен. Осаждающие установили катапульты на насыпях за осадным частоколом, который успели раскинуть вокруг крепости, оставив проходы для осадных башен, тоже почти достроенных и поставленных на катки. Изредка камни залетали и на крепостной двор, но верха башен не доставали — сказалось, что метательные машины стояли в низине, а стены крепости были высоки. И то сказалось, что, ощутив меткость стрел защитников, имперские солдаты не решились подойти ближе чем на двести пятьдесят — триста шагов. Сказывалось это и на точности стрельбы. Ис запретил переходить из башни в башню через двор и по стенам, теперь ходили только по переходам внутри стен.

— Пора утихомирить — с верхних площадок башен мы сможем это сделать поточней, чем они.

— Можно, Учитель, судя по всему, все их катапульты уже на местах. Завтра они полезут на стены, — ответил Куг, проследив полет очередного камня, расколовшегося на половине высоты соседней башни.

— Жаль, что все штурмовые башни порушить нельзя — некоторые далеко. Начинай, Куг.

— На всех башнях, приготовиться! — крикнул Куг, растягивая слова, продублированные связными у переговорных труб. — Сначала камнями пристреляемся, а потом и горшки с огненным студнем запустим — чтобы меньше тратить, — объяснил Куг Ису. — Теперь перехожу на поражение, — отметив падение камней, вошел в азарт Куг.

Он смотрел только на пыль у имперских катапульт, поднятую падающими камнями, и обломки одной из них. Был полдень. Прямое солнце безжалостно четко вырезало в безоблачной сини стремительный хаос гор. И загустевшую тишину после пыльного грохота падающих камней.

Наместник наблюдал за обстрелом крепости с вышки укрепленного лагеря, который успели обнести валом с частоколом и опоясать рвом. Видно было хорошо, расстояние едва превышало километр. Он видел, что камни из катапульт не причиняют вреда стенам. Одно несколько успокаивало — пока осажденные не отвечали, видимо, у них не было метательных машин. Тогда — молотить по стенам можно беспрепятственно, пока не появится брешь, должны же они когда-нибудь расколоться! Но эта мысль рассеялась с первым упавшим камнем, выпущенным с вершины крепостной стены. Липпин сразу сообразил, к чему это может привести.

— Немедленно откатить все осадные башни! — крикнул он, перегнувшись через перила, стоявшему внизу вестовому.

И снова обратился к происходящему вдали. Картина теперь переменилась: спокойно, вне досягаемости имперских катапульт, баллисты последователей неторопливо посылали камень за камнем на имперские позиции.

«Одну разбили», — бесстрастно отметил про себя наместник.

— Кто? А, это ты, Гелл, — услышав поднимающиеся шаги тысяцкого, не повернул головы Липпин, — противник снова преподает нам урок, не слишком ли много?

— Боюсь, мне придется лезть на целые стены!

Липпин не успел возразить своему тысяцкому.

Дым и пламя, горит земля вокруг катапульт! И осадная башня!

— И вторая осадная башня вспыхнула, Гелл.

— А ведь из сырого леса и крыты мокрыми шкурами, чем это они? — словно кто-то смог бы ему ответить, спрашивал тысяцкий.