Житие маррана

Внизу, в сырой долине, путники увидели красавицу Сальту, со всех сторон окруженную каналами, точно скромное подобие средневекового замка. Эрнандо де Лерма основал ее прямо на воде, подражая мексиканским ацтекам и пытаясь превзойти их градостроительное искусство. В окрестностях города там и сям были устроены загоны, битком набитые мулами на продажу.

Вот и все: дальше караван не пойдет. Волы могли тянуть тяжелые повозки только по равнине — от Буэнос-Айреса, возведенного в пампе, на берегу Ла-Платы, самой широкой реки в мире, и до Сальты, притулившейся у подножья Анд.

Лопес собирался остаться в Сальте, повидать своего знакомого поставщика, заключить заодно кое-какие сделки а после возвратиться в Кордову. Он подозвал Франсиско.

— Ну что же, давай прощаться. — Вздернутый нос торговца покраснел. — Может, когда-нибудь познакомишься с моим Антонио, если соберешься назад в Кордову.

— Или если он приедет в Лиму.

— А ты туда надолго?

— Я хочу выучиться на врача. А потом… Как Бог даст.

— Что-то подсказывает мне, что и Антонио потянет в Лиму, — проговорил Лопес, усевшись на один из своих тюков. — Обними за меня отца. — Тут он достал платок и принялся отирать пот со лба и затылка. — Расскажи о наших с тобой беседах и передай, что я с ним совершенно согласен.

Брови Франсиско изумленно поползли вверх.

— Да, согласен, — пояснил Лопес. — До меня дошли слухи, что мой тезка отрекся от иудейства. Окончательно и бесповоротно. И правильно сделал.

— Вы уверены?

— Инквизиторы наказали его не слишком строго. А такое бывает только с теми, кто искренне покаялся. Вот видишь? Столько мучений, и все впустую. Наша история закончилась, началась сплошная бойня.

— Разве история может закончиться?

— Богословы утверждают, что еврейский народ существовал и на самом деле был избран, но лишь для того, чтобы подготовить и возвестить явление Христа. Но теперь, когда это предназначение исполнено, истории конец. Наше дальнейшее существование оскорбляет божественный замысел.

— Но в действительности…

— Действительность, мальчик мой, подчиняется теологии, единственному источнику истины. — Тут Лопес снова вытер потный лоб и спрятал платок в карман. — Нет, я не понимаю упрямства Хосе Игнасио, ибо он выбрал путь, ведущий в никуда.

— Это не упрямство, — Севилья неожиданно возник у них за спиной. Во взгляде его читалась жалость. — Не упрямство, любезный друг, а убежденность.

— Так ты все слышал! — вскипел Лопес.

— Не все, успокойся. Лишь последнюю фразу. И потом, ты лишь повторил то, что твердил уже много раз, только сегодня это прозвучало очень уж высокопарно.

— Потому что я больше ни в чем не сомневаюсь.

— Жаль тебя разочаровывать, но сомневаешься, да еще как. Отсюда и выспренность.

Лопес опять полез в карман за платком.

— Что поделаешь, — примирительно вздохнул Севилья, — мы живем в трудные времена.

48

Франсиско заметил, что многие жители Сальты носят шейные платки, и сперва принял это за дань местной моде, но потом с огорчением узнал, что они страдают зобом. Лоренсо же стал издеваться над несчастными: вот умора, словно мяч проглотили! Франсиско укорил друга, сказав, что нехорошо смеяться над больными, однако сын капитана ответил, что никакие они не больные, а просто уроды и существуют исключительно на потеху нормальным людям. Впрочем, его гораздо больше интересовали местные женщины, потрясающие красотки. Такие пышноволосые, дерзкие, с длинными косами и нежной кожей.

Лоренсо немедленно отправился на поиски увеселений и потом рассказывал, какой это восторг — перебирать пальцами густые пряди и ласкать прекрасное тело. Хотя на самом деле он просто переспал с мулаткой, работавшей на зловредную сводню, которая чуть не стащила у гостя кошелек, пока парочка кувыркалась на грязном тюфяке. Удовлетворив зов плоти, юный сорвиголова сосредоточился на следующей задаче: раздобыть несколько мулов, причем совершенно бесплатно. «Трофеи даются трудом и отвагой, деньги тут ни при чем. Всего одна ночь — и у меня будет не меньше дюжины мулов, вот увидишь», — похвалялся он. А там можно и в Жужуй отправляться. Но если Франсиско не желает рисковать, пусть подождет его за городом:

— Ты слишком долго якшался с монахами, где уж тебе разбойничать. — Лоренсо дружески хлопнул приятеля по плечу.

По всей долине Лерма были разбросаны загоны, где за оградой из жердин и колючих ветвей толпились мулы, готовые к продаже. Некоторые, наиболее строптивые, пытались выбраться на волю, другие отличались дурным нравом и баламутили все стадо — таких приходилось переводить в места понадежнее. Лоренсо верхом на своем соловом коне походил на богатого купца, готового вести честный торг. Он покрутился у загонов, послушал, о чем говорят покупатели и продавцы, расспросил ротозеев-погонщиков, разведал пути к отступлению и стал ждать, когда на землю опустится ночь. Туман, предвестник надвигающихся дождей, облегчал ему задачу.