Житие опытного странника, Мои мысли и размышления

Хотя и скажем не на укор Богу, а на оправдание святын: "потоптали своим умом и убили праведника, – он не оправдывался".

Друзи, Боже, братья мои, будем помнить Фаворский день! Пускай запечатлеется в сердцах наших, что нам здесь во век так! Кто может оценить, что мы вместе? Кто может так радоваться, только с нами невидимая сила!

Никто ее не купил, а по заслугам, и утешила нас. А какие заслуги? – Богу весть! Язык сказать не может.

Воспоминанья! На том месте побудьте и оцените в душе своей! Для вас это очень важно.

Боже! Дай сил, чтобы не потоптать много жемчуга и не доспеться участниками, которые кричали "Осанна в вышних" и постилали одежды. И кивали всячески. А потом "наши иереи и книжники не признают. И епископы, – и нам негоже!" Друзи мои, где вы? А друзи мои кричат: "наши епископы не признают Тебя! Плети готовят!" О, Боже наш! Тяжелы воспоминания об отпоре утешения! В крайнюю минуту многие убоялись!!! Что им за это? Сердце духовное поймет, как было терпеть Господу? А которые из зависти, тем легче, они не хлебнули духовной сладости и не знают ее, потому им земной шар дороже небесного. А кто вкусил, да отперся: "не знаю человека". Пойми духовно: горе ему! Познал да не вкусил, то есть не порадовался: ему тоже легче. А познал и вкусил: "осанна" сказал и порадовался потом "не знаю человека". Подумайте и поймите, как ни слезно и ни больно разстаться с благодатью, которая вселила любовь в нас. И сердца наши слились в духовную любовь, и мы стали как один, и очи наши понимающие друг друга, и не умолкнут хвалить Бога. И хотят все убить семя духовное. И убили друзи наши и развели глазами. А воспоминанья – это в нас будут вместо утешенья. И Царство небес в нас есть. Этого злые люди не отнимут.

Царская семья о Г. Е. Распутине

Царь Николай II

В 4 часа поехали в Сергиевку. Пили чай с Милицией и Станой. Познакомились с человеком Божиим – Григорием из Тобольской губернии. (01.11.1905 г.)

Под влиянием успокаивающей беседы Григория душа пришла в равновесие.

В 4 часа приехал Григорий, которого мы приняли в моем новом кабинете вместе со всеми детьми. Большое утешение было увидеть его и послушать его беседу.

Находился в бешеном настроении на немцев и турок из-за подлого их поведения на Черном море! Только вечером под влиянием успокаивающей беседы Григория душа пришла в равновесие.

В 9 часов поехали всей семьей мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17 декабря извергами в доме Ф. Юсупова, который уже стоял опущенным в могилу. Отец Александр Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой. (21.12.1916 г.)

из дневниковых записей

Когда у меня забота, сомнение, неприятность, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, чтобы тотчас почувствовать себя укрепленным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне нужно услышать. И действие его слов длится целые недели.

Напрасно вы так думаете, он (Г.Е. Распутин) хороший, простой религиозный русский человек. В минуты сомнений и душевной тревоги я люблю с ним беседовать, и после такой беседы мне всегда на душе делается легко и спокойно.

из воспоминаний генерала-адъютанта В.Н. Дедюлина, в то время дворцового коменданта

Послушайте, Самарин, ведь Вы признаете Ее Величество и меня людьми верующими?.. Как же мы могли бы допустить возле себя человека, такого, каким вы изображаете Распутина? Ведь мы не дети.

из воспоминаний обер-прокурора Св. Синода А.Д. Самарина

Все то, что вы мне говорите, я слышу уже много лет. П.А. Столыпин производил по этому делу расследование, и ни один из распространяемых слухов подтверждения не получил.

из воспоминаний генерала В.Н. Воейкова

Я уже раз приказал, чтобы была, наконец, раз навсегда прекращена травля Распутина, и я требую, чтобы мое приказание было исполнено.

из воспоминаний начальника Главного управления по делам печати А.А. Бельгард

Я нахожу в нем (Г.Е. Распутине) то, чего не могу найти ни в одном из наших священнослужителей.

из воспоминаний протопресвитера русской армии и флота Георгия Шавельского

Оставьте нас в покое с Распутиным: это – наше личное семейное дело, до которого ни обществу, ни государству никакого касательства нет. Никто не смеет стеснять нашу личную жизнь.

Какая радость и утешение знать, что ты здорова и так много работаешь для раненых! Как говорит наш Друг, это Божья милость, что в такое время ты в состоянии столько работать и столько выносить. Верь мне, моя любимая, не бойся, будь больше уверена в себе, когда останешься одна, и все пойдет гладко и успешно.

из письма супруге императрице Александре