Житие преподобного Паисия Святогорца

Самым любимым из «духовных убежищ» Арсения была маленькая пещера за церковью святой Варвары. В этой пещере исполнялось желание Арсения, и он «превращался в пустынника». Суровый, аскетический вид пещеры заставлял сердце мальчика трепетать от радости, и он начинал горячо творить молитву Иисусову, которой научился от матери. Ещё он делал в пещере земные поклоны, которым также научился дома. Он любил заходить в церковь возле пещеры, где, стоя перед образами иконостаса, молился во весь голос: «Христе мой, помогай мне! Пресвятая Богородица, помогай мне! Святая Варвара, помогай мне!» Ещё он пел тропари – уже тогда он выучил некоторые песнопения наизусть. Особенно нравился ему тропарь «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче…».[41]

Также Арсений любил читать жития святых. В третьем классе начальной школы в его руки попало первое житие – святой мученицы Агафии,[42] которое произвело на него неизгладимое впечатление. После этого он старался найти и другие жития святых, которые печатались тогда в виде отдельных брошюрок. Арсений покупал эти книжечки, с благоговением хранил их в отдельной коробке и постоянно читал – даже ночью, при свете лампадки. Заканчивая книгу, он давал её своим одноклассникам. Часто дети вместе шли в лес, чтобы там читать и молиться.

Старший брат Арсения, боясь, что тот забросит школу и уйдёт в монастырь, начал забирать у него жития святых и прятать их. «Вот перейдёшь в шестой класс, – говорил он, – и получишь все эти книжки обратно». Однако Арсений продолжал покупать новые жития и не просто читал их, но и старался применить прочитанное в собственной жизни. Например, как только он прочитал, что монахи не едят мяса, то больше ни разу даже его не попробовал. В их доме был такой обычай: еду совсем не солили, а каждый сам подсаливал себе по вкусу уже в тарелке. Арсений совсем перестал солить себе еду, думая, что надо привыкать есть несолёное, потому что там, где он будет подвизаться, «не найдёшь соли». От поста шея его стала такой тоненькой, что дети дразнили его: «Эй, Арсений, у тебя сейчас голова отвалится!..» У него были признаки малокровия, и часто он чувствовал себя совсем без сил. Однажды, когда Арсений возвращался из школы домой, у него закружилась голова и он упал прямо посреди дороги. Не желая, чтобы кто-то увидел это и рассказал родителям, он отполз в сторону и лежал там, пока не пришёл в себя. Однако при этом он чувствовал огромную радость. Потом преподобный рассказывал: «В детстве пищей моей был кусочек лепёшки и несколько глотков воды. Но ничего больше мне и не надо было, я просто летал от радости!.. Питайся я тогда вкусно и сытно, это не могло бы дать мне такой духовной радости, которую я переживал».

Самое сильное впечатление из всех святых на Арсения производили столпники. Желая быть на них похожим, он залезал на высокие деревья и обрывистые скалы, где читал их жития и молился. Однажды он поднялся на вершину крутой скалы в ущелье реки Аос, где молился весь день, стоя на ногах и совсем без пищи. Наступили сумерки, и пришлось спускаться на ощупь, потому что не было видно, куда ступить. Кое-как Арсений спустился, но потом в темноте заплутал в ущелье и долго не мог выйти на дорогу. Когда поздним вечером он вернулся домой, то увидел, что родители очень переживают. Однако сам он был переполнен радостью оттого, что ему удалось «побыть столпником». Был и такой случай: Арсений прочитал, что если боишься проходить мимо какого-то места, надо специально пойти туда и остаться на какое-то время, чтобы страх ушёл.[43] Тогда он три вечера подряд ходил на коницкое кладбище, залезал там в пустую могилу,[44] где сидел и молился до полуночи.

Итак, что бы ни читал Арсений, ко всему он относился горячо, храня прочитанное в своём сердце. Со тщанием и старанием он засевал плодоносную почву своей души Божественным семенем, которое в своё время принесло плод сторицею.[45] И если, в силу возраста, что-то из прочитанного (особенно из Евангелия) оставалось для него непонятным, то он не пытался докопаться до смысла рассудком. Он складывал прочитанное в сердце, говоря себе с верой: «Там написано что-то хорошее и правильное, но я этого ещё не понимаю. Ничего, пойму позже».

Так с детства Арсений следовал стопам святых отцов и готовился стать монахом. В шестом классе на Рождество он вместе с братьями и сёстрами подошёл к отцу, чтобы поцеловать ему руку. При этом по семейной традиции отец давал каждому из детей какое-то благословение или напутствие. Когда к нему подошёл Арсений, отец сказал: «Ну сынок, дай Бог, чтобы и твою свадьбу сыграли». Услышав это, Арсений тут же отдёрнул руку, не согласившись принять такое благословение. Но когда на улочках Коницы он слышал, как люди от мала до велика шепчутся у него за спиной: «Смотри-смотри, монашек пошёл!..» – это, наоборот, доставляло ему огромную радость.

Обучение благословенному ремеслу. 1937–1940 годы