Затем преподобный совершил молитву и отпустил меня. Он имел обычай часто бывать у своих духовных детей ради духовной пользы их; ведь он был незаменимый врач: молитвами исцелял как телесные, так и душевные болезни. Был он и прозорлив: духом провидел, кто из людей думает тайно сделать кому-либо злое, и предупреждал об этом; был пособником всем тем, которых постигали беды и несчастья; постоянно заботился о нищих и о сиротах; всем приходящим к нему с твердой верой в Господа давал благие советы и наставления, утешал скорбящих; и все это он делал от чистого, искреннего и любящего сердца.
Однажды, когда я сидел молча в своей келлии, вспоминая и сокрушаясь о своих грехах, у меня как-то невольно явилась в голове мысль, которая сильно заняла меня: “Насколько искренна и велика вера евреев, боящихся Бога!” Когда я думал об этом, мне невольно припомнилось, в подтверждение этой мысли, насколько был честен Авраам, праведен Исаак и велик пред Богом Моисей, знамениями и чудесами своими наказавший Египет. “Как же они, – думал я, – могут не веровать в Бога, давшего им Закон на горе Синайской и Своим гласом научившего их десяти заповедям, которые они приняли и строго и неуклонно исполняют? Как они могут не веровать и не почитать Бога, Который чрез Своего пророка Моисея разделил для них Чермное море, провел по безводной и бесплодной пустыне, избавил их от египетских работ и послал им в пустыне манну небесную?..” И, вспоминая все то, что содержится в Ветхом Завете, и все, что мною было прочитано об этом, я невольно сказал сам себе: “Поистине они счастливый и угодный Богу народ!” Но этого мало. Я снова прочитал книги Закона их и долго признавал свою мысль правильной и только наконец опомнившись и как бы придя в сознание, невольно воскликнул: “О мысль лукавая и бесполезная! Я имею духовного отца, Богом просвещенного и истину об этом знающего; пойду и расскажу ему, и он мне все разъяснит. Ведь известно, что если кто исповедует духовному отцу своему все свои сомнения, то получит облегчение от них; если же кто скроет их в себе, тот не Христов раб, но антихристов”. Встав, я тотчас же пошел к отцу моему Василию.
В этот день были конские скачки, куда собрался весь народ. Я уже давно не ходил на это позорное зрелище, услышав об этом грозные слова Иоанна Златоустого. И вот, когда я пошел к святому и был близ этого позорного зрелища, на месте, называемом Диоптин, у меня вдруг явилось сильное желание узнать, закончился ли первый бег коней и, преследуемый этим желанием, я невольно остановился и стал смотреть на это позорное зрелище. Придя затем к святому, я нашел его в молчальной келлии на молитве и, войдя туда, сделал ему обычный поклон. Тогда он, благословив меня и сотворив надо мною молитву, сказал мне с великим гневом: “Вот пришел ко мне человек, мудрствующий об иудействе, который, прочитав Книги Ветхого Завета и не поняв его, прельщенный своей мыслью, сказал сам себе: “Глубоко и искренно веруют проклятые иудеи, темные, помраченные и поистине слепые!” Вот истинный толкователь Писания, который, достойно восхваляя древних пророков, восклицает: “Как свято иудеи соблюдают Закон тем, что в Бога Небесного веруют!” Вот человек, который оставил плач о грехах своих, перестал со слезами молить об их прощении и помышлять о том, как придется стать пред судилищем Христовым, но говорит сам себе: “Как искренно и глубоко веруют иудеи и не соблазняются!” И не только это, но и на ипподром[14]
зашел, где неразумные люди радость бесам доставляют, угождая им этим позорным зрелищем. Поистине диавол внушил тебе эти мысли и тем самым дважды заставил тебя согрешить!»Я же, слушая это, сказал сам себе: «Вот, пришло время услышать тебе обличение твоим помыслам». Святой же продолжал: «Скажи мне, отчего ты думаешь, что искренно веруют иудеи?» Я в недоумении не знал, что ответить ему. Тогда святой сказал опять: «Что это значит, когда Господь сказал в Евангелии Своем: