Житие протопопа Аввакума, им самим написанное

Да там же в греках какой-то, сказывают, протопоп Малакса повелевает архиереям и иереям благословлять рукою, сложив персты неким странным образом, «Исус Христом»²⁶⁷. Всё дико: у давешнего врага вочеловечения нет, а у сего Малаксы Святой Троицы нет. Что поделаешь, – время такое пришло: некем им играть, кроме как Богом! Да что на них и сердиться! Предсказанное время пришло. Святой Ипполит и Ефрем Сирин, издалека уразумев о сем времени, так написали²⁶⁸: «И даст им, скверный, печать свою вместо знамения Спасителева». Сие о трёх перстах сказано.

Когда кто по своей воле сам себя опечатывает тремя перстами, у того ум тёмен бывает, и не разумеет он истины, всегда помрачён из-за печати сей скверной.

Еще же и другое писано: «И возложит им скверный и мерзкий знак на чело». Сие писано об архиерейском благословении, которое ввёл Малакса; от понимающих (так) толкуется: мерзкий знак идольский рукой слагая, на чело его возлагают. Да будь они прокляты со своим мудрованием развращённым, тот – так, другой – иначе, сами между собой несогласны, враги креста Христова!

Мы же святых отцов учение, Мелетия и прочих, держим неизменно. Как знаменуемся пятью перстами, так и благословляем пятью перстами, во (имя) Христа и Святой Троицы слагая их по-вышесказанному, как святые завещали. И поместный собор, бывший в Москве при царе Иване²⁶⁹, так же повелевает персты слагать, как Феодорит, и Мелетий, и Пётр, и Максим Грек научили²⁷⁰: пятью перстами креститься и благословлять. Там на соборе были творцы знамений Гурий и Варсонофий и Филипп, русские чудотворцы²⁷¹.

И ты, правоверный, без сомнения держи предание святых отцов, Бог тебя благословит, умри за это, и я с тобою должен. Станем добре, не предадим благоверия, незачем нам ходить в Перейду мучиться, – дома Вавилон нажили!²⁷² Слава за то Христу, Сыну Божию, со Отцом и со Святым Духом, ныне и присно и во веки веком. Аминь.

Ну, старец, моего вяканья много ведь ты слышал. Именем Господним повелеваю тебе, напиши и ты рабу-тому Христову, как Богородица бесатого в руках-тех мяла и тебе отдала, и как муравьи-те тебя за тайный-то член ели, и как бес-от дрова-те сжёг, и как келья-та обгорела, а в ней всё цело, и как ты кричал на небо-то, да и иное, что помнишь²⁷³.

Слушай же, что говорю! Не станешь писать, так я осержусь; у меня любил слушать, чего стыдиться! Скажи же хоть немножко. Апостолы Павел и Варнавва на соборе сказывали же в Иеросалиме пред всеми, елико сотворил Бог знамения и чудеса во языцех над ними, – в Деяниях зачало 36²⁷⁴. И 42 зачало: И величашеся имя Господа Исуса; мнози же от веровавших прихождаху, исповедающе и сказующе дела своя²⁷⁵. Да и много того найдётся в Апостоле и в Деяниях. Сказывай, не бойся, лишь совесть чистой держи; не себе славы ища, говори, но Христу и Богородице. Пускай раб-от Христов веселится, читая, а мы за чтущих и слушающих станем Бога молить. Как умрём, так они помянут нас, а мы там их помянем. Наши они люди будут там, у Христа, а мы их во веки веком. Аминь.

Комментарии

Автобиографическое Житие протопопа Аввакума дошло до нашего времени в четырех редакциях, три из которых принадлежат самому автору, четвертая же – так называемая Прянишниковская, сохранившаяся в рукописи XIX в. из собрания Г. М. Прянишникова в Российской государственной библиотеке,[82] – была составлена после казни Аввакума, всего скорее, в XVIII в. Исследовательницей творческой истории текста Жития Н. С. Демковой установлена последовательность создания Аввакумом различных вариантов текста[83]: наиболее ранний вариант Жития не дошёл до нас (но весьма значительные его фрагменты сохранились в Прянишниковском списке); затем, в 1672 г., Аввакумом была создана редакция Жития, называемая первой, она сохранилась в ряде списков XVII–XIX вв.; в 1673 г. была написана вторая редакция, которая дошла до нас в автографе в составе Пустозерского сборника, известного науке как Пустозерский сборник В. Г. Дружинина (по имени его последнего владельца и первого исследователя, знатока старообрядческой книжности В. Г. Дружинина; ныне хранится в Библиотеке Академии наук, собр. В. Г. Дружинина, № 746); и, наконец, последняя авторская редакция Жития была создана Аввакумом в 1674–1675 гг.; она тоже сохранилась в автографе, – в составе Пустозерского сборника И. Н. Заволоко (по имени его последнего владельца, знатока старообрядческой книжности и старообрядца И. Н. Заволоко) и ныне хранится в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) АН, Древлехранилище, Отдельные поступления, оп. 24, № 43).

В настоящем издании текст Жития публикуется в последней авторской редакции по Пустозерскому сборнику И. Н. Заволоко, л. 164 об. – 164; 4-115 об.)[84]. В комментариях приводятся значимые фрагменты из второй и Прянишниковской редакций, не включённые Аввакумом в последнюю редакцию Жития.