Житие протопопа Аввакума

…Пострижена ты уж нынеча, инокиня схимница Феодора*, миленькая моя! Как-то человеку тому, душка та коему больна, всяко домышляется, еже бо не во тщету жизнь изнуряти! Хороша ты и так милостиею божиею была и без чернечества тово. А ныне и давно добро, кстае плакать сильно ладно. [55] Также бы нам надобно царя тово Алексея Михайловича постричь беднова, да пускай поплачет хотя небольшое время. Накудесил много, горюн, в жизни сей, яко козел скача по холмам, ветр гоня, облетая по аеру, яко пернат, ища станы святых, како бо их поглотить и во ад с собою свести. Но спаси его, господи, имиже веси судьбами своими, Христе, за молитв кокушек тех, бедных, седящих в земле.

…О царю Алексее! Покажу ли ти путь к покаянию и исправлению твоему? Воззри на царя Давыда, что сотвори, внегда вниде к Вирсавии, жене Уриеве, сиречь у живова мужа отнял жену и на постелю к себе взял. Таже вниде к нему Нафан пророк и глагола пророк пророку со дерзновением: «царю Давыде! даждь ми суд праведен на сильнаго, имущаго у себя сто овец, и едина бысть овца у некоего, он же, восхитя, и ту к себе привлече. Да судиши праведне обидящаго со обидимым!» Давыд же отвеща: «сотворивый неправду повинен смертному осуждению»*. И глагола ему Нафан: «царю Давыде! ты сию неправду сотворил: понеже имаши триста жен и семьсот наложниц, не удоволився ими, убив боярина своего Урию, и жену его Вирсавию к себе же на ложе привлече. По суду своему повинен еси смерти». Давыд же рече: «о Нафане, что сотворю? Согреших, неправду сотворих». И глагола ему Нафан: «возри вспять и виждь осуждение твое». Обозревжеся Давыд, виде над собою ангела, – оружие наго держа, хотя его за беззаконие посещи*. И возопи Давыд ко господу: «помилуй мя боже, по велицей милости твоей и по многим щедротам твоим очисти беззакония моя» и прочая псалма того, весь до конца. И плакався о гресе том непрестанно и до смерти своей. Вот, царю! коли тебя притрапезники те твои Давыдом зовут, сотвори и ты Давыдски к богу покаяние о себе и не гневайся на мя, правду свидетельствующу ти, якоже и на Нафана Давыд, но послушай совета моего болезненнаго к себе. Ей, тебе истинну говорю, – время покаятися.

…Любя я тебе, право, сие сказал, а иной тебе так не скажет, но вси лижут тебя, – да уже слизали и душу твою! А ты аще умеешь грамоте той, но и нонеча хмельненек от Никанова тово напоения; не помнишь Давыдова тово покаяния. Ведаю разум твой; умеешь многи языки говорить, да што в том прибыли? С сим веком останется здесь, а во грядущем ничимже пользует тя. Воздохни-тко по-старому, как при Стефане, бывало, добренько, и рцы по рускому языку: «господи, помилуй мя грешнаго!» А кирелеисон-от отставь; так елленя говорят; плюнь на них! Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек. Говори своим природным языком; не уничижай ево и в церкви и в дому, и в пословицах. Как нас Христос научил, так и подобает говорить. Любит нас бог не меньше греков; предал нам и грамоту нашим языком Кирилом святым и братом его*. Чево же нам еще хощется лучше тово? Разве языка ангельска? Да нет, ныне не дадут, до общаго воскресения. «Да аще бы и ангельски говорили, – Павел рече, – любве же не имам, бых яко медь звенящи или яко барабаны ваши!»* Никоея пользы в них несть. «Любы не превозносится, не бесчинствует, любы не завидит, ни гордится, не раздражается, не ищет своя си, не вменяет злое, не радуется о неправде, радуетжеся о истинне, вся любит»*. А ты, миленькой, посмотри-тко в пазуху-то у себя, царь християнской! Всех ли християн тех любишь? Несть больше, отбеже любы и вселися злоба. Еретиков никониян токмо любишь, а нас, православных християн, мучишь, правду о церкве божий глаголющих ти. Перестань-ко ты нас мучить тово! Возьми еретиков тех, погубивших душу твою, и пережги их, скверных собак, латынников и жидов, а нас распусти, природных своих. Право, будет хорошо. Меня хотя и не замай в земле той до смерти моей; иных тех распусти. Потому что меня жалуют люди те, знают гораздо везде: так мне надобе себя поупасти, чтобы в гордость не войти. Писано: «отрада на душу гонение велико живет». И ты, пожалуй, распусти иных тех при себе, а я и так хорош. Сын твой после тебя распустит же о Христе всех страждущих и верных по старым книгам в господа нашего Исуса Христа. На шестом соборе бысть же сие, – Констянтин Брадатый проклявше мучителя, отца своего еретика*, и всем верным и страждущим по Христе живот дарова. Тако глаголет дух святый мною грешным, рабом своим: и здесь тоже будет после тебя! И ты послушай меня, сделай доброе при себе, дондеже еси в животе. Егда приидет хищник и восхитит тя, не успеешь тогда; понеже суд бывает без милости несотворшим милости *. Веть мы у тебя не отнимаем царства тово здесь, ниже иных взущаем на тебя, но за веру свою стоим, боля о законе своем, преданием от святых отец. Что ти успеет во грядущий век? Грабишь нас напрасно и обнажаешь от Христа. Время и тебе покаятися, понеже любит господь бог покаяние.