Житие святого Северина

Жалкие остатки италийцев, объединившись против геноцида с недавними своими врагами — солдатами Империи, брошенными ею в своих гарнизонах на произвол судьбы, кое-где выстояли. В том числе и вокруг Неаполя, где скопилась основная масса потомков норикцев вокруг мощей Северина и созданного им монашеского братства. Мощи поныне хранятся в неаполитанской церкви Фраттамаджиоре, братство тоже существует. С тех пор и пошла 13-вековая раздробленность Италии, последствия которой до сих пор не изжиты. Так что Пасхазий и его коллеги тоже вошли в историю, хотя несколько иначе, чем Северин. Хорошо бы, чтобы их аналоги из всевозможных «Памятей», «Отечеств» и прочих фундаменталистов во всех религиях, партиях и этносах, и во всех концах планеты тоже вошли в историю планеты, а не прекратили течение истории на планете, что вполне достижимо при нынешних видах смертоубойной техники… Но вообще-то я предпочитаю Евгиппия и особенно Северина, к знакомству с которым мы, наконец, переходим…

Глава 2

ВНЕ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА

Такие годы были во всех населенных уголках нашей планеты, хотя и в разное время. Страшные это годы. Старое время безвозвратно уходит, а новое ещё не пришло, и неизвестно — успеет ли оно придти. В такие годы часто поминают «конец света», и не зря поминают: мгла неизвестности скрывает свет надежды для целых народов…

Ещё не сочли монахи ни срок давности Рождества Христова, ни давность Сотворения Мира. Между прочим, оба срока под вопросом — Христос, как оказалось, родился через четыре года после смерти царя Ирода, якобы устроившего, узнав о его рождении, «избиение младенцев», что и сделало его имя нарицательным, аналогом слова «детоубийца», а 7500-летний юбилей Сотворения Мира попы всех видов христианства дружно замолчали, ибо не могут объяснить поумневшему человечеству, откуда взялся каменный уголь, коему минимум 400 миллионов лет, не говоря о полуторамиллиардолетних базальтах. Но тогда — полторы тысячи с небольшим лет назад — и этого счёта не было. На берегах Данубия (верхнего течения Дуная, после впадения в который Дравы, Савы и Моравы превращавшегося по мнению римлян в иную реку – Истр), на земле Норика — одного из последних клочков уничтожаемого варварами Римского Мира — ещё считали годы «от основания Рима». Ещё шесть лет будут здесь вести этот счет, ещё шесть лет будет называться эта земля Прибрежным Нориком, хотя от былой провинции не уцелело и пятой части (остались лишь города Фавианис и Комагенис с округой). Но уже и сейчас знали заселявшие этот уголок планеты люди, что живут вне времени и пространства. Пять с половиной лет назад вождь варваров-наёмников на службе Западной Римской империи Одоакр низложил юного красавца Ромула Августула и объявил себя не его преемником (что было бы обычно, ибо не раз на имперский трон садился варвар по крови, а империя оставалась империей), а «конунгом племён», «королём торкилингов и ругов», «рексом Италии». Это было уже концом не только Гесперии (как всё чаще звали в последние её годы Западную империю, фактически утратившую все внеиталийские владения и ставшую для сохранявших свою империю грекоязычных ромеев-византийцев просто «лежащей западнее» — «Гесперией»), нет — это был конец Римского Мира в целом, ибо Восточная империя уже не была Римской, была именно «ромейской», «византийской», населённой людьми, почувствовавшими себя новой общностью. Ромеи ещё попытаются объединить Средиземноморье под своей властью, но именно под своей — о перенесении центра империи в Рим не будет и речи. Римский же Мир погиб 5 сентября 476 года. Только в Северной Галлии между землями вестготов и франков ещё держалась независимая римская территория, да во Внутреннем Норике и отделённом от него хребтом Тауэрн остатке Прибрежного Норика ещё жили люди, называвшие себя римлянами, а не подданными того или иного варварского вождя, короля, конунга, рекса.

Через пять лет франки Хлодвига уничтожат в Галлии «государство Сиагрия», а ещё через год придут в Норик воины Одоакра… Никто ещё не знает этих сроков, но страшное чувство «конца света» охватывает души людей всё теснее. И никогда оно ещё так не угнетало, не вжимало в промерзшую заснеженную землю, не лишало последних сил, как в канун пятого дня до мартовских ид 1236 года от основания Рима, который через многие века историки продатируют задним числом как восьмое января четыреста восемьдесят второго года нашей эры.