Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том X. Октябрь

Сказав сие, он достал хранившуюся у него на груди под одеждой книгу и стал читать девице, не ведавшей Писания, как бы от лица Христа и апостолов, спасительные слова Божественного учения. К прочтенному он присоединял, по данной ему от Бога благодати, и свои наставления, и советовал ей проводить чистую, ангельскую жизнь. Она же, умилившись, сказала:

– Господин мой! Я соглашаюсь на все, что ты говоришь, и так как ты предпочитаешь жизнь девственную, то и я желаю того же, и согласна делать все, что ты мне повелишь.

Тогда Аммон сказал:

– Хочу, чтобы мы жили порознь: ты в одном доме, а я в другом.

Но девица, не желая такого разделения, сказала:

– Нет, господин мой, мы будем жить в одном доме, но почивать отдельно.

Преподобный Аммон. Фреска. 1197 г. Кипр. Монастырь святого Неофита Затворника

Так они начали проводить девственную жизнь. Их супружество было как бы садом, который цвел лилиями девства, ограждался целомудрием и прохлаждался росою Духа Святого. В таком супружестве прожили они много лет, проводя время в великих подвигах, – посте, воздержании, бдении, молитвах и телесных трудах. Девица трудилась и занималась домашним хозяйством, Аммон же изнурял ежедневно плоть свою, трудясь целый день в своем саду. Приходя домой вечером, он немного вкушал со своею супругою, или, лучше сказать – сестрою, хлеба; в полночь же они оба вставали на молитву, а рано утром Аммон опять выходил на дело свое и трудился до вечера. Так сия двоица, в молодых своих годах, живя среди как бы огня, не сгорела: ибо они преодолели всякие плотские вожделения в себе. Такую совместную жизнь они проводили восемнадцать лет и достигли совершенной чистоты и святости. И вот, однажды девица сказала Аммону:

– Господин мой! Я хочу тебе нечто сказать, и если ты меня послушаешь, то я пойму из сего, что ты любишь меня действительно о Боге.

Он же ответил:

– Говори, сестра, и, если будет полезно, я послушаю тебя.

Тогда девица сказала:

– Приличнее нам, господин мой, жить отдельно, так как ты человек святой, праведный и целомудренный, и я, сколько могу, последую твоей жизни; пусть же будет и другим от нас польза; станем жить отдельно: нехорошо, чтобы столь великая твоя добродетель из-за совместной жизни со мною сокрыта была от могущих пользоваться ею и подражать твоему целомудрию.

Слыша сие, Аммон прославил Бога, склонившего сердце девицы к отдельной жизни, которой он издавна желал. И сказал он девице:

– Сестра моя! Если угодно тебе сие, то оставим совместное пребывание: оставайся ты в сем доме, а я пойду на другое место.

Помолившись Богу, они расстались друг с другом: Аммон пошел в гору Нитрийскую[153] и стал иноком, а мнимая жена его, оставшись в доме своем, в скором времени собрала множество девиц и уневестила их Христу, а сама стала игумениею над ними.

Поселившись в горе Нитрийской, Аммон стал проводить отшельническую жизнь, трудясь и подвизаясь для Бога, Коему он день и ночь служил со всею теплотою духа своего. В пустыне он провел двадцать два года и достиг совершенства в иноческой жизни. Бог же прославил угодника Своего, дав ему дар исцеления, и святой исцелял различные болезни приходивших к нему людей.

Однажды к нему приведен был отрок, укушенный бешеною собакою. В припадках беснования он кусал свое собственное тело. Родители отрока, припадая к ногам святого Аммона, просили его исцелить их сына. Но святой сказал им:

– Что вы утруждаете меня, прося у меня того, что превосходит мои силы? В ваших руках – и болезнь, и исцеление отрока, так как, укравши у вдовы (святой назвал ее по имени) вола, вы тайно убили его и съели; посему возвратите ей живого вола, и сын ваш исцелеет.

Родители беснующегося отрока, услыхав сие, ужаснулись, что святой знает их тайны, и, сознавшись в своем преступлении, клятвенно обещались возвратить украденное. Тогда святой, помолившись, исцелил отрока и отпустил их с миром. Они же, с радостью вернувшись в дом, тотчас же дали вдовице другого вола, вместо убитого ими.

В другое время пришли к преподобному два человека за благословением. Святой попросил их привезти ему воды на нужды приходящих к нему, ибо один из пришедших имел верблюда, а другой осла. Взяв большой сосуд, они отправились с горы за водой. Когда они наполнили сосуд водою, то один из них, у которого был верблюд, сказал:

– Сосуд велик, а гора высока, а потому не хочу я такою тяжестью уморить своего верблюда.

И, оставив своего товарища, он пошел своею дорогою, не возвращаясь к святому. Оставшийся же взял воду на осла своего и с большим трудом едва ввез ее на гору к преподобному, Увидев его, святой сказал:

– Чадо! Да благословит тебя Бог за труд твой! Знай, же, что товарищ твой, который отказался привезти воды на нужды наши, в настоящее время находится в несчастий, ибо лишился своего верблюда.

Тогда отправился человек этот вслед за своим товарищем и нашел его плачущим, так как верблюд его съеден был волками.