Жюльетта

Мы уходили глубокой ночью под черным бархатным небом, усеянным звездами. Всю добычу мы оставили лакеям, которые, продав имущество, получили по тридцать тысяч франков на каждого.

Из Пестума мы направили стопы в Вьетри, где наняли небольшое судно до Капри. Дул легкий попутный ветерок, мы держались ближе к берегу и не пропустили ни одного живописного места, коих было в изобилии на побережье этого прекрасного полуострова. Позавтракать мы решили в Амальфи, древнем этрусском городе, славящемся неповторимым местоположением. Затем мы высадились на мысе Кампанелда, где единственной памятью о тех, кто жил здесь когда-то, является храм Минервы. Погода, как нарочно, была чудесная, мы подняли парус и за два часа, пролетевших незаметно, обошли все три островка крохотного Таллинского архипелага и вошли в порт Капри. Остров Капри, не более десяти миль в окружности, со всех сторон ощетинился высоченными утесами. Единственная гавань находится со стороны, обращенной к материку, напротив Неаполитанского залива. По форме остров напоминает эллипс длиной четыре мили и две мили шириной в самом широком месте; он разделен на две части: верхний и нижний Капри, и разделом служит очень высокая гора, которую можно назвать местными Апеннинами. Из одной части острова в другую можно добраться по каменной лестнице, высеченной в скалистой породе и насчитывающей сто пятьдесят ступеней. Тиберий редко взбирался по этой лестнице, предпочитая нижнюю часть, где климат более мягкий и где он построил свои дворцы наслаждений, один из которых приютился на самой вершине скалы, вздымающейся настолько высоко над водой, что глаз с трудом различает внизу рыбацкие лодки, притулившиеся у берега. Это захватывающее дух место служило ареной для самых пикантных увеселений. С верхушки башни, выстроенной на выступе скалы, останки которой видны до сих пор, жестокий Тиберий любил сбрасывать детей обоего пола, которые были больше не нужны его похоти.

– Черт меня возьми, – пробормотала восхищенная Клер-виль, – как, должно быть, сладостно кончать при виде жертв, летящих с этой высоты. Да, милый ангел, – продолжала она, привлекая меня к себе, – он понимал толк в сладострастии, этот Тиберий. А что если и мы, по примеру славного императора, сбросим отсюда кого-нибудь?

Тогда Боргезе, словно угадав наши мысли, указала рукой на маленькую девочку, которая пасла неподалеку козу.

– Вот это нам и нужно, – сказала Клервиль. – А как быть с проводниками?

– Их можно отослать домой. Скажем им, что мы решили отдохнуть здесь.

Сказано – сделано, и мы остались одни. Боргезе привела девочку.

На наш вопрос бедняжка робко отвечала, что она живет с больной матерью в крайней нужде и что, если бы не она и не козочка, матушка давно бы умерла.

– Какая редкая удача, – обрадовалась Клервиль. – Давайте свяжем их вместе и сбросим с обрыва.

– Совершенно верно, но прежде позабавимся, – ответила я. – Мне страшно интересно узнать, как выглядит этот ребёнок голеньким; она прямо-таки излучает из себя здоровье, свежесть, невинность, так неужели мы упустим такой случай?

Вы, может быть, не поверите, друзья, но мы были настолько жестоки, что лишили ребёнка невинности, воспользовавшись для этого заостренным камнем; потом обвили ее зелеными побегами куманики, растущей в скалах, привязали к козочке, столкнули обеих в пропасть и, затаив дыхание и вытянув шеи, смотрели, как они падают и исчезают в море. Оргазмом мы были обязаны ещё и тому факту, что это было двойное убийство, ибо тем самым мы обрекли на верную смерть и больную мать девочки.

– Вот так я люблю творить зло, – заявила я подругам, – это надо делать с размахом и вкусом или вообще не заниматься этим.

– Ты права, – согласилась Клервиль, – но мы забыли спросить девчонку, где живет ее мать. А было бы здорово посмотреть, как эта тварь издыхает от голода.

– Ах ты, проказница! – восхитилась я. – По-моему, на земле нет никого, кто мог бы сравниться с тобой в утонченном пороке.

И мы продолжили прогулку.

Желая узнать, что представляют собой счастливые жители этого острова, насколько сильны и выносливы мужчины и насколько соблазнительны и прелестны женщины этого славного неаполитанского племени, мы нанесли визит местному губернатору и передали ему послание Фердинанда.

Он прочитал его и сказал озадаченно: