Жюльетта. Том I

Сен-Фон, который до сих пор все еще не испытал оргазма, теперь разрядился в зад старшей девочки, потом они с принцем обсудили дальнейшие действия. Было решено, что Сен-Фон оставит себе ту, которая только что выдавила из него семя, а двух других отдаст принцу, и этот злодей, вооружившись всем необходимым для пыток, воодушевляясь все сильнее, увел своих закованных в цепи жертв. Я сопровождала моего любовника и старшую девочку, которой предстояло умереть от его руки. Когда мы отошли на приличное расстояние, я рассказала ему о краже; «мы оба от души посмеялись, и он заверил меня, что по своему обыкновению, прежде чем явиться на наш званый вечер, принц посетил публичный дом с тем, чтобы соответствующим образом настроиться, и что нет ничего легче, чем убедить его в краже драгоценностей и денег в том самом месте.

— Я думала, что он ваш друг.

— У меня нет друзей, — ответил министр, — мне выгодны отношения с этим человеком, пока он находится в фаворе у короля, но как только ситуация переменится, и он попадет в немилость, я первым отшвырну его в сторону. Он разгадал мои мысли, дал мне понять, что относится ко мне точно так же, и предложил сотрудничать. Я согласился, и на этом держится наша с ним связь. А в чем дело, Жюльетта, вам не понравился этот человек?

— Я нашла его невыносимым.

— Честное благородное слово, если бы не политические соображения, я бы с удовольствием отдал его на вашу милость. Тем не менее мы, наверное, сумеем устроить его падение. Вы настолько полюбились мне, дорогая, что нет ничего на свете, чего бы я не сделал для вас.

— Но вы же говорили, что имеете перед ним какие-то обязательства?

— Кое-какие есть.

— Тогда как же, в свете ваших принципов, вы терпите такое положение?

— Предоставьте это мне, Жюльетта. — Затем Сен-Фон переменил тему и снова выразил свое восхищение тем, как я подготовила нынешний вечер. — Вы женщина с безупречным вкусом и бесконечной мудрости; чем лучше я вас узнаю, тем больше убеждаюсь, что не должен расставаться с вами.

И потом впервые он обратился ко мне фамильярно, на «ты», и с торжественным видом разрешил мне, оказав тем самым великую милость, обращаться к нему точно так же.

— Я буду всю жизнь служить тебе, Сен-Фон, если таково твое желание, — ответила я. — Мне известны твои вкусы, я буду удовлетворять их и, если ты хочешь сильнее привязать меня к себе, постарайся угождать моим желаниям.

— Поцелуи меня, небесное создание, а завтра утром тебе выдадут сто тысяч франков, так что решай сама, знаю ли я желания твоего сердца!

В этот момент к нам подошла старая женщина, просившая подаяние.

— Это еще что такое? — удивился Сен-Фон. — Кто пустил сюда эту шваль? — Он с изумлением уставился на меня, заметил на моих губах улыбку и сразу догадался.

— Прелестно, прелестно, — тихо пробормотал он. — Ну и что же тебе надобно? — повернулся он к нищенке.

— Увы, мой господин, я прошу милостыню, — ответила она. — Может, вы соблаговолите взглянуть на мою нищету?

Она взяла министра за руку и завела в маленькую хижину, освещенную тусклой, свешивающейся с потолка коптящей лампой, где на почерневшей от сырости соломе лежали двое детишек — мальчик и девочка — не старше восьми-десяти лет, оба голенькие.

— Посмотрите на эту несчастную семью, — обратилась к нам нищенка. — Вот уже три дня у меня нет для них ни крошки хлеба. Вы очень богатый человек, так будьте же милостивы и помогите несчастным обездоленным детям. Я вас не знаю, сударь, но, может, вы знакомы с господином Сен-Фоном?

— Да, — скромно ответил министр.

— Так вот, перед вами его рук дело! Он приказал засадить моего мужа в тюрьму; он лишил нас той малости, что у нас была, и вот в таких условиях мы живем почти целый год.

Самым главным в этой сцене, друзья мои, тем, чем я вправе гордиться, была ее абсолютная подлинность: я заранее, с большим трудом, разыскала этих несчастных жертв несправедливости и алчности Сен-Фона, а теперь представила их ему во плоти, чтобы снова пробудить в нем порочность.

— Ах, негодяй! — воскликнул министр, пристально глядя на жалкую женщину. — Да, я хорошо знаком с ним, клянусь Богом, и вы также с ним познакомитесь: он перед вами… Знаешь, Жюльетта, ты прекрасно устроила эту встречу, у меня просто нет слов… Ну и на что ты жалуешься? Я отправил твоего мужа в тюрьму, а он ни в чем не виновен? Это правда. Но это еще не все: твоего мужа больше не существует. До сегодняшнего дня ты от меня скрывалась, а теперь отправишься вслед за ним.

— Что мы вам сделали, господин?

— То, что жили со мной по соседству и имели маленькое поместье,' которое не захотели продать мне. Но теперь оно мое: я вас разорил и завладел им. И вот ты просишь у меня милостыню. Неужели ты считаешь, что я огорчусь, если ты сдохнешь с голоду?

— Но ради этих бедных детей…

— Во Франции таких слишком много — около десяти миллионов, и прополоть сад божий — значит оказать обществу большую услугу, — он, прищурившись, посмотрел на детей, пнул ногой сначала одного, потом другого. — Впрочем, не такой уж плохой материал. Зачем ему пропадать зря?