Жюльетта. Том II

Маркиз Де Сад Жюльетта. Том 2

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

Мы перешли в соседнее помещение, служившее столовой, где к нам присоединились мои спутники и где Минский, прежде чем похвастать своими владениями, угостил нас необыкновенным во всех отношениях обедом. Стайка полуобнаженных мальчиков внесла блюда с экзотическими фруктами, пирожными, кувшины с молоком и подогретыми напитками, и, выставив яства на стол, они начали проказничать и принимать позы, одна обольстительней другой. Мы трое отобедали легкими блюдами, а хозяин предпочел более солидную пищу: восемь или десять колбас, начиненных кровью девственниц, и два пирога с мужскими яичками — этого, по его словам, было достаточно, чтобы заморить червячка; кроме того, его огромный желудок вместил в себя восемнадцать бутылок греческого вина. Вслед за тем он, без всяких причин, придрался к своим пажам, высек шестерых, порвав им кожу в клочья, и кулаками избил до бесчувствия еще шестерых. Когда один мальчик осмелился сопротивляться, злодей поломал ему руки, словно то были спички, проделав это со спокойной сосредоточенностью, двоих других исколол кинжалом, и мы приступили к обходу замка.

В первой, очень большой комнате, куда мы вошли, обитали несколько десятков женщин в возрасте от двадцати до тридцати лет. Едва мы переступили порог, двое палачей — очевидно, таков был здесь заведен порядок — схватили одну из них, сорвали с нее одежду и повесили несчастную прямо на наших глазах. Минский подошел к телу, которое еще дергалось в предсмертных конвульсиях, и начал щупать и пробовать на зуб ягодицы; тем временем остальные женщины быстро выстроились в шесть рядов. Мы обошли замерший строй и внимательно осмотрели каждую. Они были одеты таким образом, чтобы ни одна из прелестей не оказалась спрятанной от взора: наброшенная на тело прозрачная накидка оставляла открытыми груди и ягодицы, однако влагалища были прикрыты, так как Минский предпочитал не видеть алтарь, на котором редко совершал службу.

В соседней комнате, меньшей, чем первая, стояли двадцать пять кроватей; это была лечебница для женщин, заболевших или покалеченных неистовым монстром.

— Тех, кто болен серьезно, — сказал мне Минский, открывая окно, — я перевожу в более серьезное место.

Вообразите наше изумление, когда, выглянув во двор, мы увидели внизу медведей, львов, леопардов и тигров с голодными глазами и оскаленной пастью.

Я невольно поежилась и заметила:

— Вот уж действительно, такие лекари быстренько избавят от любой болезни.

— Разумеется. Здесь больные в мгновение ока излечиваются от всех недугов. Это — быстрый и эффективный метод, к тому же и воздух не заражается при этом. Изнуренная болезнью женщина не годится для утех, так что лучше всего избавиться от нее сразу. Кроме того, я экономлю таким образом деньги. Согласитесь, Жюльетта, что нет никакого смысла кормить дефективных самок.

В остальных сералях было то же самое: непременно повешение одной жертвы и обход выстроившихся, трясущихся от страха рабынь. В помещении для больных Минский отобрал шестерых несчастных и собственноручно вышвырнул их через открытое окно во двор, где голодные звери сожрали их без остатка за несколько минут.

— Это одно из моих любимых развлечений, — сказал Минский, не сводя глаз с ужасной трапезы. — Возбуждающее зрелище, не правда ли?

— Невероятно возбуждающее, сударь, — ответила я, подходя к нему вплотную, и, взявши его руку, положила ее на свою промежность.

— Пощупайте сами и попробуйте отрицать, что я не разделяю вашего удовольствия.

И в то же мгновение я испытала оргазм. Желая усладить мой взор процессом излечения второй партии страждущих, Минский подозвал к себе несколько девушек, весь недуг которых заключался в простых царапинах и ожогах. Они, дрожа всем телом, приблизились к раскрытому окну. Чтобы продлить развлечение, мы заставили их смотреть сверху на рычащих зверей, чьим кормом им вскоре предстояло стать; Минский ногтями рвал их ягодицы, а я щипала им груди и выкручивала соски. Потом они отправились следом за первыми несчастными. В продолжение этой бойни, сопровождавшейся рыком зверей и воплями обреченных, мы с хозяином ласкали друг друга руками, и острые приступы наслаждения заставляли меня стонать и всхлипывать от радости.

Таким образом мы обошли все помещения и везде совершали чудовищные злодеяния, а во время одной из особенно похотливых сцен в жестоких мучениях погиб Зефир.

— А теперь, друг мой, — сказала я, досыта утолив свои страсти, — вряд ли вы станете отрицать, что поступки, которые вы себе позволили и которые я также совершила по своей слабости и по вашему примеру, в высшей степени чудовищны и дики.

— Присядьте, — пристально посмотрел на меня монстр, — и выслушайте, что я вам скажу.