Живая душа

Геннадий с удивлением посмотрел на свои руки, потом на камень, словно намереваясь выкинуть его из ямы, как простой голыш. Чувствовалось, что внутри его идёт мыслительная, трудная работа.

– Накачанные, говоришь. Это точно, – изрёк он наконец. – Но не могу, мужики, из прынцыпа. От работы – кони дохнут, – снова гоготнул он. – А в жизни как? Один платит – другой работает. Я – из тех, кто платит и заказывает музыку. На-ка лучше водочки накати для подкрепления сил.

Он поставил бутылку на низкий штабель досок, при этом на какое-то время утратив равновесие, отчего чуть не клюнул носом землю. Вернув равновесие, достал из кармана пластиковый стакан и, налив в него водки, передал Саньку.

Тот, давясь и как-то некрасиво морщась, поспешными глотками, отчего его острый кадык заходил ходуном, выпил наполненный до краёв «стакан».

– Во, молодец! Наш человек! – похлопал его по плечу Геннадий. – Закуси!

Он снял с шампура кусок мяса и своими толстыми пальцами чуть ли не засунул его в рот Саньку. И когда тот поспешно, не разжёвывая мясо, проглотил кусок, повернулся к Василию.

– Держи, – протянул он ему наполненный также до краёв пластиковый стакан.

– Я не буду.

– Закодированный, что ли?! – изумился Геннадий.

– Да вроде того, – неохотно ответил Василий.

– Непьющий он, – с удовольствием жуя мясо с переданного ему шампура, пояснил вмиг повеселевший Санёк.

– Во чудеса! – искренне удивился Геннадий. – А я думал, таких не бывает. – Он поставил «стакан» на штабель. – Ну вы тут, в общем, сами разбирайтесь… – повернулся и, недоумённо покачивая головой, пошёл к дому.

После множественных усилий камень всё-таки удалось расколоть и вытащить частями. Однако тут приключилась другая напасть. После плитняка, почти сразу, пошла глина.

– Значит, верхнего водоносного слоя здесь нет, – невесело определил Василий. – Ладно, на сегодня хватит. Завтра – отдыхай, воскресенье. А в понедельник – приходи ко мне часов в девять утра. Вместе сюда потопаем.

– Что-то тихо у них, – кивнул в сторону дома Санёк и взял со штабеля пластиковый стакан. Осторожно, стараясь не расплескать водку, поднёс ко рту. – Не пропадать же добру, – заметив неодобрительный взгляд Василия, сказал он и залпом выпил, вытерев губы рукавом.

– Кувалду, лом и верёвку надо забрать с собой, – сказал Василий, видя, как Санёк пристраивает их под штабель. – Они нам здесь больше не понадобятся. Так что оставляем только лопаты. Да надо будет верёвку потоньше принести и ведро. Метров с двух грунт ведром вынимать начнём…

– Эх, сейчас бы парочку шашлыков, да с холодной водочкой, – будто и не слушая Василия, размечтался Санёк, снова быстро охмелевший…

Глина поддавалась медленно. Но всё равно за понедельник и вторник удалось углубиться более чем на три метра…

Грунт «вычерпывали» по очереди. Один – внизу нагружает, другой ведром вытягивает наверх.

Стоять внизу, даже в солнечный августовский день, было тоскливо и холодновато. А четырёхугольник синего неба высоко над головой выглядел далёким и каким-то нереальным.

«Как в могиле», – подумал Василий и зябко поёжился.

– Санёк! – крикнул он, задрав голову и слыша, как тот выскребывает из ведра прилипшую к стенкам глину. – Скидывай лестницу. Меняемся.

Наверху он остановил напарника, намеревавшегося сразу же вместо него спуститься на дно ямы.

– Погоди. Малость передохнём, – сказал Василий и, усевшись прямо на сухую траву, с удовольствием распрямил спину и плечи. А потом и вовсе улёгся на тёплую землю, задумчиво глядя на каравеллы белых облаков, плывущие в небе по своим, ведомым только им, путям и надобностям.

– Ты чё это, Михалыч? – присаживаясь рядом и грызя травинку, озаботился Санёк. – Вроде как работать не хочешь – не похоже на тебя.

– Да нет, Санёк, работу я, полезную, почти любую, люблю. Хоть и тяжела она бывает порой непомерно. А вот бесполезный труд – точно, не уважаю. А здесь мы с тобой зряшную работу делаем. Не будет здесь воды… Ты замечал когда-нибудь, какой глубины по этой пади все колодцы?

– Какой?

– Не больше трёх метров. А мы с тобой уже больше нарыли. И – всё глина. А в глине воды не бывает. Она её не пропускает. Значит, мимо водоноса проскочили… Между пластами глины могут быть обширные линзы воды и – даже водоносы. Но какой этот пласт толщины, одному Создателю ведомо. Может и восемь, и пятнадцать метров быть. Лопатой такой слой не проткнёшь. Здесь буровая установка нужна… Правда, после плитняка был песочек – сантиметров пять, не более. Может, по весне в нём водонос и продавится…

– А нам-то что?! – встрял Санёк. – Есть вода, нету – не наша забота. Мы три с половиной метра прошли – три с половиной тыщи нам отслюнявь. А до вечера, глядишь, и до четырёх доковыряемся…

– Доковыряемся, – задумчиво подтвердил Василий. – Но ведь хозяин нам за колодец обещал заплатить, а не за яму компостную…

Двигаться ему не хотелось, и он по-прежнему продолжал глядеть в синее бездонное небо, вспомнив очередную «присказку из прежней жизни» бабы Ксении, рассказывающей ему, мальцу, перед сном, различные истории.