Живая душа. Книга 1

- Ах ты, грязный оборванец! - заревел пузатый дядечка, занося для удара ногу.

И нарвался. Три иголки стремительно покинули основной кусок металла и воткнулись мужику аккурат в толстую задницу. А учитывая, что иглы тут же изогнулись рыболовными крючками, да ещё и слегка дёрнулись... словом, господину стало не до меня. Пока неизвестный верещал, хватаясь за жирную и весьма окровавленную задницу, иголки продрались сквозь кожу и благополучно вернулись к змейке.

Жирный мешок дерьма орал, что проклятый мерзкий оборванец укусил его за нос, располосовал руку и задницу, поразив последнюю десятком кинжалов. Раненного в заднее полушарие мозга немедленно уложили на пол, ободрали с него портки и долго искали следы лезвий, распоровших эту весьма обширную мишень. Пока пострадавшего перетаскивали куда следует, я и пацан быстренько собрали в корзину обрезки овощей, и малец стремительно исчез внизу.

Вполне ожидаемо мною занялись официальные кухонные лица, грудью защищавшие своего босса. Они поорали, попрыгали и даже кулаками помахали, но их несколько остудила пара-другая болезненных уколов в разные очень нежные места. А уж когда моя кобра выметнулась вперёд, поднялась на хвост и зашипела, напуганные аборигены ретировались на кухню почти всем списочным составом. Ещё с четверть часа они сулили из-за приоткрытой двери 'скорую и справедливую месть немытому оборванцу', сбиваясь на незнакомые идиомы, которые я сочла грязными ругательствами.

Болтовня закончилась тем, что они-таки вызвали молодого мага, мгновенно опознавшего во мне тут самую девчонку из Варга. Он рыкнул на кухонных, пообещав им кучу неприятностей, если они тотчас не вернутся к работе, затем отволок меня за руку в небольшую комнатушку при кухне и хорошенько отругал.

Как ты осмелилась напасть на главного повара господина Нуберу, просторождённая? Да ты представляешь, что именно с тобой сделает господин Иснор, когда узнает, как ты обошлась с его лучшим поваром? Кто тебя надоумил, убогая? Маг заливался соловьём примерно с четверть часа, расписывая прелести жития в поместье господина тем неудачникам, что сумели вызвать гнев господина Иснора.

Я внимательно смотрела в ясное, умное лицо собеседника. Совсем ведь молодой человек, глаза светлые, большой рот, великолепные зубы. Лет ему не более двадцати пяти, а ты смотри, какие слова знает - 'четвертование', 'повешенье', 'пятикратная казнь'.

- Вы закончили, господин маг? - спросила я, когда он заткнулся, набирая воздух для очередной тирады.

Маг споткнулся на всём скаку.

- Полагаю, вы осведомлены под чьей защитой я тут нахожусь до особого распоряжения. Нет? Имя господина Ревайни вам говорит о чём-нибудь?

Мужик многообещающе оскалился:

- А если без чьего-либо особого распоряжения с тобой случится досадная неожиданность?

- Со смертельным исходом, вы хотите сказать, - договорила я, - ну, что же, всё возможно в этом мире. Но пока я ещё на этом свете, позвольте вам кое-что показать.

Я закатала рукав и попросила змейку укусить до крови, что и было исполнено, да так рьяно, что я подпрыгнула и ругнулась по-русски. Аккуратно сцедила десяток капель на забытую кем-то тарелку.

- Смотрите внимательно.

Я потянулась к красной лужице и попросила железо покинуть кровь. Медленно, очень медленно маленькая лужица посветлела, а ржавые чешуйки откатились в сторону.

- Видели, господин маг? Я очень незатейливо попросила железо покинуть мою кровь. И она перестала быть кровью. А если я попрошу железо покинуть всю мою кровь или, не приведи Творец, вашу? Что будет?

Маг непонимающе взглянул в мою сторону. Ну да, откуда ему знать про гемоглобин? Этот умник явно ничего не понял. Ему же хуже. Пару секунд мы просто мерились взглядами, и мгновением позже мой собеседник сузил глаза. Неужели мозги начали работать?

Маг внезапно успокоился и покивал, рассматривая меня с нечитаемым выражением подвижного лица. Дожидаться завершения дурацкого разговора я не стала, коротко поклонилась и вышла вон. Понимаю, что поступила дерзко донельзя, но длить бесполезный разговор значит и сказать, и сделать лишнее.

Хорошо, что далее кухонных помещений мой собеседник не пошёл. Если явиться пред ясны очи кухонных тёток с парадного входа, то меня не поймут, особенно на фоне случившегося с любимым поваром господина Иснора. Словом, поесть не дадут, поэтому возьмём сами. Я аккуратно просочилась в подсобное помещение и потянула с полки 'для слуг' свежую лепёшку, спрятала её под накидку и тихо удалилась, умудрившись никого не встретить. Теперь до ужина доживу, а к вечерней еде меня ждёт златокузнец.

Но на обратном пути всё же заглянула одним глазком на кухню. И что же мы видим? Пострадавший отсутствует, повариха расстроена, вон как слезы смахивает, да и поварята с ног сбиваются. Что же тут произошло?