– Пешком, – буркнула я, понимая, что сейчас окажется, что был способ и получше.
– Я тоже. Этот фокус нужно осваивать постепенно. Если приноровиться и вовремя вспомнить, что вот эта железная коробка должна тебя куда-то везти, то ты к ней как бы примагничиваещься и едешь, как все нормальные люди. Но это не всегда получается сразу. От нас с тобой остались только сознание и подсознание или их части. Они многое помнят, но осознание, прости за каламбур, что старые навыки больше ни к чему и нужны новые, к ним еще не пришло.
– А когда оно приходит? – спросила я, поглаживая живот, который ныл от голода.
– Обычно года хватает.
– Ты мертв уже больше двадцати лет, но все еще протираешь несуществующие очки.
– Да. Но мне эта привычка просто нравится. Она из вторых, из полезных, и помогает мне думать и анализировать.
– Что же ты анализируешь?
– Возможности.
– Возможности?
– Именно.
– Да какие тут вообще могут быть возможности? – я помахала руками, которые без проблем прошли через оказавшееся рядом надгробие.
– Ты узко мыслишь, – Денис проверил очки на свет. – Я инженер. Я любую ситуацию рассматриваю как набор условий. И наш с тобой случай не так уж плох, можешь мне поверить.
– Чем?
– Во-первых, раз мы здесь, то загробная жизнь существует.
– А толку…
– Не перебивай старших. Это может быть как сама загробная жизнь, так и своеобразный «зал ожидания», чистилище из христианской мифологии, которое только предваряет переход в загробный мир.
– Да, только туда же никто так и не ушел пока… – ляпнула я, и меня наградили строгим взглядом.
– Во-вторых, как мы можем убедиться, мы находимся в слое реальности, похожем на пленку: он прилегает к нашему родному миру, дает почувствовать время и увидеть место, но не дает возможности контактировать с объектами, находящимися по ту сторону.
Я вспомнила, как вчера развлекалась, ходя по воздуху, но быстро захлопнула рот.
– То есть, – продолжил Денис, – мы в своеобразном параллельном измерении. Догадываешься, что это значит?
– Что мы в полной жопе?
– Нет. Хотя да. Но это неважно. Раз мы сюда попали, значит, есть вход. А если есть вход, то есть и выход.
– О… – я представила, как нахожу какую-то дверь и возвращаюсь в мир. В моем воображении сцена, похожая на старую игру, заканчивалась тем, что меня ради мирового баланса переезжает грузовик, и я начинаю этот уровень с нуля.
– Ты не очень воодушевлена.
– Я не очень оптимист.
– Ладно. Продолжим. Итак, если мы сюда попали, есть вход и выход, это понятно?
– Ну да.
– И это значит, что где-то, возможно, есть выходы в другие параллельные измерения. Может быть, маленькие карманные реальности, а, может, и полноценные миры, или и то, и другое.
– То есть отсюда можно сбежать?
– Вероятно. И обрести новую жизнь тоже, вероятно.
– Ты серьезно в это веришь? Что все эти параллельные измерения, порталы и прочее существует?
– Ну скажи, чему тут удивляться? Мы с тобой привидения, которые существуют. Мы просто осколки сознания, души, привязанные бог знает к чему и дожидающиеся Страшного Суда здесь, в Чистилище, компактно упакованном в реальный мир. И мы до такой степени существуем, что иногда способны греметь цепями и играть в полтергейстов. Еще пара параллельных вселенных в сравнении с миллиардами мертвых, запертых в одной тонюсенькой прослойке мира, – просто само собой разумеющееся явление.
– Ладно… Хорошо. И где тогда выход?
– Сложно сказать точно.
– Но ты же предполагаешь? – я усмехнулась, надеясь услышать еще одну байку.
– Разумеется. Думаю, выход должно быть похоже на какое-то место силы или аномалию. Например, можно вспомнить про мистику, которой окружили воду: река Стикс у греков служит границей мира живых и мертвых, Вайтарани выполняет такую же функцию в индийской мифологии.
– Я думала, ты инженер, а не спец по мифам…
– Я всесторонне развитая личность. У нас просто не было интернета, а книги уже изобрели, – не без сарказма ответил Денис, но тут же переключился. – Это может быть крупная река или крупное озеро.
– А как же символика проточной воды и все такое?
– Думаю, дело не в проточности, а в воде вообще. Долго объяснять, но по некоторым причинам я считаю, что один из выходов отсюда может быть рядом с Байкалом.
– Ну… Там хотя бы красиво.
– Да. И скоро я проверю свою теорию.
Повисло молчание. Я попыталась собраться с мыслями.
– То есть ты хочешь поставить эксперимент?
– Да. Почему нет? Я же говорю, мысли шире. Наша реальность, посмертие, оставляет нам не слишком много вариантов, но это не значит, что их нет. Тебя встречали ангелы?
– Э… Нет.
– Зачитывали правила?
– Нет.
– Может быть, перед смертью ты услышала в своей голове важное сообщение о том, что делать?
– Нет, точно нет.
– Значит, правил нет. Как и в жизни. Все зависит только от нас. Если нет правил – их нельзя нарушить, и можно не бояться сделать что-либо, потому что ни себе, ни другим ты, скорее всего, уже не навредишь. Теоретически возможно все.
Я в ответ уныло ткнула рукой в ближайшее молодое деревце. Рука прошла через тонкий ствол насквозь.
– Так, понятно, тебе нужно время, чтобы осознать, о чем я тут говорю…