Живая память. Том 3. [1944-1945]

Зозуля охотно поддерживал распространенную в батальоне игру: когда кто-либо, особенно из новичков, спрашивал его: «А какая медаль у вас, старшина?» — он отвечал: «Да эта, как ее, оружие в козлы». Зозуля постоянно ходил в кожаной куртке, носил на левом запястье большие, с компас, часы Кировского часового завода, которыми тоже был не прочь похвастаться, тем более что в батальоне мало у кого был тогда этот столь нужный на войне прибор.

В общем старшина во многом был оригинал и выделялся среди других. Но не это составляло его суть. Иван Михайлович Зозуля был старшина божьей милостью. Он являлся одновременно и отцом, и другом, и командиром молодым солдатам. Не знаю, каким чутьем он угадывал, где нужна его помощь, но сам был свидетелем, как не раз в решающую минуту «Оружие в козлы» оказывался именно там, где требовались воля и сила старшего.

Появившись у машины, старшина предупредил, чтобы люди далеко не отлучались, приказал нашему взводу срочно получить на складе 10 «блинов» и оповестил, что сам он поедет в головной машине, с первым взводом. В этом распоряжении скрыта еще одна профессиональная тонкость инженерных войск. Получить 10 «блинов» означало взять 10 трофейных мин для взрывных работ, а старшина поедет с первым взводом потому, что у него в карманах кожанки хранятся капсюли-детонаторы и с ними полагается ехать отдельно от взрывчатки.

Наконец, когда в лесу совсем стемнело, наши три грузовика один за другим вытягиваются из леса на проселок. Тут светлее, чем под деревьями, и можно еще кое-что разглядеть, по крайней мере, обнаружить под ногами некое подобие дороги, идущей в нужном нам направлении.

Постепенно колонна растягивается, каждый взвод получает свое задание. Нашему выпало укрепить мост через небольшую речушку. Старый, судя по всему, был построен давно, береговые опоры еще прочны, но настил провис. Чтобы меньше рисковать, кто-то положил поверх две мощных плахи, соединив ими берега. Плахи были из могучего дерева — толстыми и необыкновенно широкими, по ним без опаски могли проходить машины, даже с пушками на прицепе. Но танки, да еще целая бригада, раздавят такой мост мигом.

Решаем подвести под центр моста ряжевую опору. Из ближнего леса подносим бревна, собираем из них под мостом сруб, напоминающий колодец, и загружаем это сооружение камнями — благо их вокруг как картошки на плохо убранном поле. Через час-полтора с заданием покончено. Работа неказистая, но надежная. По такому мосту легко пройдут танки не то что одной бригады, а хоть всего корпуса.

Ориентируясь по указкам, что оставлены ушедшими вперед нашими товарищами, догоняем оба взвода. И ко времени. Машины уперлись в переправу через плотину разрушенной мельницы. Причем, это была не речушка, а, судя по прямым и ровным берегам, обводной канал. Вода сочилась через завалы из гнилых бревен, соломы и мусора.

О том, что здесь может быть переправа, и думать нечего. Мы стали искать другое место, более подходящее, и вскоре выше по течению нашли брод с крепким дном и пологими берегами. То, что надо для прохода танков. Однако вода была высоковата, требовалось понизить уровень. Как быть? Прикинули: если убрать завалы мусора на плотине, вода спадет. Решаем завал подорвать, а чтобы не поднимать лишнего шума, заряд опустить под воду. К паре жердей прикрепили трофейные «блины», погрузили их в пучину и подожгли шнур. Послышался глухой, утробный звук, плотина осела, и вода, захватывая мусор, устремилась вниз.

Вскоре там, где разливалось зеркало пруда перед плотиной, остались небольшие блюдца. Но, странное дело, вода в них кипела. Наиболее сноровистые солдаты мигом смекнули, в чем дело, и кинулись вниз. На дне канала, где в понижениях еще оставалась вода, предчувствуя беду, металась рыба, сплетались в клубки, блестящие под тусклой луной змеи. То были невиданные прежде многими из нас угри. Поняв, что это тоже рыба, солдаты пытались вылавливать их, однако те не давались в руки, выскальзывали и снова сплетались в клубки. Когда их все же выбрасывали на берег, они не подпрыгивали, как большие рыбины, в траве, не затихали, они ползли, как ползают змеи или ужи, устремляясь в одну сторону, к плотине.

Брод мы обнажили как следует, проверили съезд и выезд, поставили указки — за этот участок маршрута можно быть спокойными. Мы двинулись дальше.

Как оказалось, на пути находилось еще одно существенное препятствие, которое требовало нашего внимания. Маршрут пролегал через неглубокий, но заболоченный овраг. Остаток ночи ушел на то, чтобы уложить по дну его бревенчатый настил, надежно скрепить бревна скобами, подсыпать грунта — короче, сделать все, чтобы и здесь колонна прошла без задержки.

За ночь мы крепко устали, извозились в грязи, промокли, но чувство исполненного долга пересиливало другие ощущения. Тем более, что уже светлело и мы знали, что взводам предстоит дневной отдых. Приказано было не мельтешить, углубиться в лес. Оставалось найти подходящее место для дневки.