Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3.

Сегодня у нас все реже и неохотнее вспоминают войну. «Новое прочтение истории» обрело обличительную направленность: сечь стали и правых, и виноватых. Мы вдруг устыдились сами себя и, устыдившись, не заметили, что с оглядкой вспоминаем даже о том, что является непреходящим достоянием нашей национальной гордости. Стало важнее успеть выговориться в самообличении, дабы кто-то не заподозрил нас в желании сохранить в памяти хоть что-то, на чем еще может держаться самоуважение народа, что можно, не краснея, поставить в заслугу истории страны.

Появился даже особый тип людей — профессиональные разоблачители, которые, превратив развенчание «темных» страниц нашего прошлого в самоцель, отказывают целому поколению советских людей в праве считать свою жизнь прожитой честно и праведно. Под лозунгом полной правды происходит возвращение к полуправде, вместо одних мифов создаются другие.

О войне заговорили с академической отстраненностью, рассудочно, порой с безжалостным холодным цинизмом. Поставлен под сомнение сам ее справедливый для нашего народа характер.

Происходит героизация такого отвратительного, органически чуждого человеческой нравственности явления, как предательство, которое кое-кто готов представить как чуть ли не идейное течение, как протест против системы, жертвами которой были якобы в равной мере и защитники Отечества, и предавшие его. Не парадокс ли, что старый немецкий солдат чувствует свою вину перед Богом и людьми, перед мальчишкой, ровесником его сына, а мы сегодня хотим втолковать сами себе, что на войне не было правых и виноватых, а были только ее жертвы?

Нас уверяют, что нынешние перекосы в прочтении истории неизбежны, мол, сегодня важнее всего преодолеть прежнюю односторонность. Но у меня нет уверенности, что именно эта «новая» правда не станет единственной и не осядет очередными свинцовыми догмами в сознании поколения, которое ныне только вступает в жизнь.

Справедлива мысль о том, что нельзя познать и преобразовать настоящее нашей страны, не поняв до конца ее прошлое. Но это в равной мере относится и к тому прошлому, которого нам незачем стыдиться. Отыскивая корни высоких нравственных ценностей, которые кладутся в основу обновления нашей жизни, мы должны видеть их не только в собственном прозрении, но, может быть, в первую очередь в нравственных устремлениях поколения, выстоявшего в военном лихолетьи, когда решалась судьба страны и всего мира. Оно было и осталось поколением победителей, для которого Победа — навсегда синоним таких высоких понятий, как свобода, справедливость, достоинство и надежда.

Нам уже, к сожалению, не успеть вернуть этим людям долги, которые они заслужили своей жизнью. Но есть вексель, который еще можно и должно оплатить сполна. Это — справедливая память.

А много ли надо, чтобы память была справедливой? Всего-то не забыть, что история не пишется с «чистого листа», что каждое поколение вправе рассчитывать на доброе слово потомков только тогда, когда само воздало должное памяти своих предшественников.

Валентин Мякушков. Побратимы верные мои

Но, бывало, в тьме ночной нетающей

На крутых откосах переправ

Падали в бою мои товарищи,

Срочный репортаж не дописав.

И тогда наборщики склоненные,

Разбирая почерки едва,

Набирали кровью обагренные,

Порохом пропахшие слова.

Тропами нелегкими, неблизкими

Вместе шли мы в жаркие бои,

А теперь вы стали обелисками,

Побратимы верные мои.

Юрий Чернов

В конце 1965 года мне довелось побывать в одной из московских школ на открытии музея Отечественной войны, созданного Зинаидой Борисовой — директором школы, страстным приверженцем славных ратных дел, совершенных советскими солдатами и офицерами в борьбе с фашистскими захватчиками.

На торжественное событие пришли участники огненных лет. Они рассказывали о том страшном времени, о подвигах фронтовиков, об их храбрости и геройстве.

Все присутствовавшие были взволнованы, никто не стыдился слез. В зале царил дух святой памяти о тех, кто в сраженьях с врагом обрел вечную славу.

Экспонаты мемориала — прямые свидетели пережитого — наполняли сердце каждого гордостью за подвиги воинов, выстоявших в противоборстве с гитлеровскими захватчиками.

Но вот мое внимание привлекла фронтовая иллюстрация, на которой был запечатлен наш танк среди поверженных им десятков вражеских машин и орудий. Снимок принадлежал военному корреспонденту «Известий» Анатолию Егорову.

Долго стоял я перед снимком, трагическим изображением одного из ликов войны, в котором раскрывалась героика русских богатырей, честно выполнивших ратное дело и тем внесших немалую лепту в великое дело Победы.