Живая планета

Пищу и те и другие находят в море. Олуши, родственницы бакланов, разлетаются в разные стороны на сотни километров. Обнаружив косяк рыбы или кальмаров, они пикируют в воду, ныряя за добычей на несколько метров вглубь. Фрегаты, большие темные птицы с двухметровым размахом крыльев и раздвоенным хвостом, ловят добычу другим способом. Они стремительно летят над самой поверхностью и, чуть наклонив голову, ловко выхватывают из воды кальмара или летучую рыбу. А еще они парят над островом, высматривая возвращающихся олушей, и с такой назойливостью наскакивают на удачливую охотницу с зобом, полным рыбы, что олуша нередко вынуждена срыгнуть свою добычу, и нахлебник-фрегат в молниеносном пике хватает неправедно отнятую рыбу еще в воздухе.

И олуши, и фрегаты большую часть года проводят в воздухе, редко опускаясь на воду. На Альдабру они прилетают гнездиться. В мире не так уж много островов, где вовсе нет кошек, крыс или иных любителей яиц и подрастающих птенцов, и Альдабра служит гнездовьем всех фрегатов Индийского океана. Они прилетают сюда даже с берегов Индии, покрывая расстояние в три тысячи километров, и сооружают гнезда в невысоких манграх у восточного конца атолла. Первыми опускаются на ветки самцы. Они раздувают большие алые воздушные мешки под клювами, приглашая самок присоединиться к ним.

Олуши, несмотря на пиратские повадки фрегатов, гнездятся бок о бок с ними. На острове нет хищников, и птицам нет нужды прятать свои гнезда или устраивать их в недоступных местах. А потому мантры сплошь покрыты гнездами, расположенными так тесно, что одна птица может воровать подходящие веточки из гнезда соседки для постройки своего, даже не сходя с него.

Помимо мангров там есть еще много всяких растений. Пляжи окаймлены кокосовыми пальмами. В трещинах кораллового известняка укореняется терновник, а там, где ветер нагромоздил песок дальше от воды, зеленеют невысокие травы. Каким образом попали туда все эти растения? Некоторые семена, бесспорно, прибыли по воздуху на клювах, лапах или перьях птиц. А то даже и в их кишечнике, извергнутые на землю вместе с пометом. Семена помельче мог принести с материка ураган, и они спланировали вниз на крохотных пушистых парашютах. Большинство же остальных принесло море. Пройдитесь по пляжу у верхней границы прилива, и в пределах каких-либо десятка-двух шагов вы обнаружите десяток разных семян, оставленных там волнами. Одни погибли, другие еще сохраняют жизнеспособность, а кое-какие уже пустили корешки и развернули листья.

Среди них часто попадаются кокосовые орехи: собственно говоря, кокосовая пальма весьма удачно использует этот способ путешествия по всему свету. Растет она вдоль пляжей тропических островов по узкой полосе за верхней границей прилива, где ее не затеняют другие деревья и не душит подлесок. Она несколько наклонена в сторону моря, и созревшие орехи, падая, скатываются туда, где их подхватывают волны и уносят с собой. Орех плывет, надежно поддерживаемый густым сплетением грубых волокон, окружающих плотную скорлупу, под которой в широком слое мякоти прячется семя. Они могут носиться по волнам, не погибая, месяца четыре, пропутешествовав за этот срок сотни километров, чтобы в конце концов их выбросило на девственный пляж какой-нибудь еще не освоенной Альдабры. Кокосовая пальма столь успешно разбрелась по свету — а люди с таким усердием сажали деревья, обеспечивавшие их едой и питьем, — что теперь уже невозможно достоверно установить, где была ее родина.

В мусоре, оставленном отливом, полно обломков веток, клубков корней и всяких других остатков. Сами безжизненные, они могли доставить на остров живых пассажиров. Именно так должны были попасть на Альдабру улитки, многоножки, пауки и другие мелкие беспозвоночные. И даже более крупные животные. Пресмыкающиеся, в частности, прекрасно выдерживают морские путешествия на таких плотах. А вот земноводные с их нежной кожей не переносят погружения в соленую воду. Поэтому на Альдабре, как почти на всех океанических островах, по деревьям шныряют и греются на солнцепеке разнообразные ящерицы, но в ее солоноватых болотах не слышно кваканья лягушек.

Попавшие на остров животные и растения не остаются неизменными от поколения к поколению. Со временем многие виды начинают медленно изменяться. Происходит тот же процесс, благодаря которому в замкнутых озерах появляются новые виды рыб. Легчайшие сдвиги в генетической структуре, сопряженные со сложностями воспроизведения, воплощаются в каких-то мелких анатомических отличиях. В небольших изолированных популяциях такие мутации в следующих поколениях не стираются, как происходит обычно на материке в больших популяциях, а, наоборот, закрепляются.