Живая сила. Дневник ликвидатора

17.07.86. 23.30. Часа полтора «господа офицеры» (командиры трех взводов и старшина роты) утрясают, кто завтра на разведку, кто на стройку, кто на кухню чистить картошку, кто на дембель, какие машины на выезд, какие и почему в ремонт, сколько км проехала рота, сколько замеров, машин, проб, деревень… Ротный периодически появляется в проеме входа – «Работаете? Хорошо» – и исчезает опять – по лагерю по своим приятелям – кадровым офицерам из вышестоящих штабов… Сочинили наконец писулину – и командир роты, появившись под конец, мельком на пачку списков взглянув, выдал Мише (взводному-2): «Ну, ты и распишись за меня…»

И хозяин никакой: отдал командиру 2-й роты (этот был из себя весь такой «карьерный военный»: подтянутый, ходит прямо, вроде у него слива в жопе торчит, свою роту школил – смотреть больно было! – они по струнке у него ходили, бедняги) – 2-й роте отдал два наших маршрута – Припять – Янов и Канал – Ладыжичи. Отдал… Я просто озверел, когда из разведки приехал и узнал: «Какого… вы их ему отдали?» – «А он попросил. Завтра съездишь с ним, покажешь».

Я про себя только выматерился. А что я могу? Не я ж командир… Маршруты эти были легкими, «рекреационными»: в Припяти (городе, не реке… даже не в городе, а вокруг: мы в Припять не заезжали, ее к тому времени уже колючкой [56] огородили) – не больше пары сот миллирентген в час, Канал – там и 30 мР/ч. нет, а на маршруте Ладыжичи самая высокая точка (если в маршрут включать и дорогу к нему) была на нашей «штатной» стоянке на околице Чернобыля у Сельхозтехники – 3 мР/ч. (село Ладыжичи колебалось на уровне около 0,7 миллирентгена в час – границы отселения; и хоть село и отселили давно, нас туда каждый день посылали мерять его, «мониторить»). То есть оба маршрута по уровням – курортные. Писали там, конечно ж, меньше, чем за Рыжий Лес: за Рыжий Лес, скажем, 1,5 рентгена, а за эти – 0,5. Так в Рыжем Лесу ты эти 1,5 рентгена, скорей всего, получишь (а кое-где так наверняка получишь), а на этих маршрутах – точно нет. Они как отдых. Точнее – передышка. Не все ж время экипажам вокруг АЭС колесить. И хорошо, что опытный экипаж под рукой, в разведке: в случае чего-то непредвиденного (новый маршрут, экстренное задание…) есть кем дырку заткнуть… И ребятам так лучше: лучше ж по маршруту проехаться – развлечься – и рентген и выезд подзаработать, чем в лагере сидеть: там тебя по жаре сто раз на всяких работах замордуют, а рентген – аж ноль-целых-хрен-десятых напишут (0,02 Р – 20 миллирентген – если точно: такой тогда лагерный фон за сутки был… считался; на самом деле было еще меньше, его, наверно, с мая забыли «переоценить» – настолько вопрос дозы на лагерном уровне никого не волновал)… И вот эти маршруты ротный отдал. И еще вози их, показывай…

Наши койки стояли рядом, пока мы в обычных армейских палатках – на отделение (десять человек) – жили.

И я видел, как он просыпался.

Первое движение – рукой, еще не открывая глаз – к тумбочке (на ней сверху у него пачка сигарет и спички заготовлены) – и сразу закуривает… Большие детские глаза блестят в потолок… И только после второй затяжки он обретал свое, так сказать, командирское «Я» и начинал командовать. Для начала – мной (а я за ним наблюдаю в это время из-под прикрытых век): «Командир, вставай!» Ну, и дальше по порядку: «Старшина, подымай роту!» Трудно ему было встать первым.

И вот в эти моменты, от пробуждения до второй затяжки, я его по-человечески жалел… (А мне эти две затяжки заменяла пара крепких ругательств – безадресно, так, в пространство… Я до завтрака старался не курить. «Здоровый образ жизни»…)

Что хорошо было – что был он беззлобный.

Но, опять же, по-детски беззлобный: детишки и кошку до смерти замордуют – просто из любопытства, и старушку до инфаркта доведут – по непониманию… Но без злобы. Так, «в порядке жизнедеятельности»…