Живая сила. Дневник ликвидатора

Фокусирует внимание свое — медленно, тяжко — Евгений Петрович с мира внутреннего на мир наружный, постылый…

«Что-то» имеет вид еще одного новичка-офицера (скольких их он уже тут перевидал…) — в зону никогда не ездившего, в разведке никогда не бывшего, АЭС в жизни никогда не видевшего (хотя б целую, не то что раскуроченную…) — и что такое отклонение стрелки рентгенометра-радиометра ДП-5 на диапазоне «200 РЕНТГЕН В ЧАС» — не представляющего… Да вообще — взлета этой стрелки по шкале…

Суетливое это «что-то» то дар речи теряя, то обретая, выстреливает обоймы слов беспорядочные — то красное, то бледное «что-то»… И нагружает собой аудиовизуальную среду:

— …старший лейтенант! …смииррна!! … пример рядовым… нарушение формы! …в неположенном месте… СМММИРНАА!.. отдание чести… со старшим по званию!.. Да СМММИРНАА!

Далеко оно было сейчас от Евгения Петровича — хоть физически и рядом… Свет звезды далекой, залетевший в его состоявшуюся вселенную случайно — и раздражающий назойливо…

Отреагировал на него Евгений Петрович только поверхностью своей побеспокоенной — как на какое-то насекомое надоедливое, которое не поняло еще, в какой компот залетело, и которое просто сдуваешь мельком (чтоб и божью тварь не зашибить, и себе настроение не испортить) — мелкий неодушевленный настырный раздражитель…

Многодневного общения с самим собой не прерывая, устало — как заклинание привычное, первоначальный смысл которого от частого употребления стерся — еще одно «изыдь-рассыпься» еще одной напасти (одушевленной? неодушевленной? да вряд ли Евгений Петрович это понимал) — буркнул он явлению:

— пшолтынахуй —

не отклоняясь от траектории своей обычной ни на шаг, поступи не замедляя, положения дотлевающей сигареты не меняя, из круга дум своих привычных не выходя, привычно вокруг себя ничего не видя… А что видеть? — «Информация — нарушенное однообразие…» — Откуда?

А вот генерал-маршал-полковник получает бездну новой информации…

И столбенеет, этой информационной лавиной пришибённый.

Провожая загипнотизированным взглядом невиданное им никогда раньше, немыслимое им в природе явление…

Первое из череды чернобыльских явлений, которые, может быть, приоткроют ему что-то в жизни… Необязательно — карьеру…

И со стороны — невооруженным взглядом! — видно, как последовательно слетают с него…

…маршальский жезл…

…генеральские лампасы…

…полковничья папаха…

…майорская звезда…

И даже капитанская самоуверенность небитого жизнью пацана…

Как громом пораженный, утратив дар речи, стоит столбом посреди прожженного солнцем палаточного лагеря homo sapiens Бычков…

…Отсель грозить мы будем шведу…

Последняя капля

Захожу в нашу палатку-барак после разведки взять резервную пачку сигарет — днем не успел купить в Чернобыле, делаю несколько шагов…

Дневальный от дверей: «Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант!»

«Что такое?» — оборачиваюсь.

«Товарищ лейтенант… — мнется. — Товарищ лейтенант, надо теперь разуваться».

«Чего?!»

«Товарищ лейтенант… с сегодняшнего дня — в палатку только разутыми».

Смотрю — полиэтиленовый пол вымыт до блеска, в тамбуре сапоги, ботинки стоят аккуратно в ряд…

«Вот, с сегодняшнего дня…»

Вернулся, снял сапоги. Портянки намотаны как положено, на ноге держатся как чулки…

В этих обмотках, с командирской сумкой на боку, почапал по блестящему, еще мокрому пластиковому полу — как корова на льду — к своему месту на нарах, к своей «прикроватной» тумбочке…

Оно, конечно, вроде и правильно… Но та десятая доля миллирентгена в час, которую мы (может быть) нанесем — она этого не стоит…

Не чувствовать себя человеком еще и здесь…

«Новые времена»…

Всё.

Это уже не для меня.

Мой чернобыль, или Жизнь в миниатюре

…Первая поездка в зону, под АЭС — когда непонятно где что, и ты на этой странной земле как новорожденный — только головой крутишь да глазами хлопаешь — куда я попал? — из такой радиационно-уютной, как мамина утроба, — жизни до того…

…Потом начинаешь что-то соображать, копируешь взрослых — делаешь то же, что они, — иногда при этом сомневаясь, задавая вопросы, бывает, очень смешные, а бывает, очень правильные…

…Преодолев подростковую робость, смущение первых дней, чувствуешь — «Справляюсь!.. Я тут нужен… Оказывается, я много знаю… Да еще и умею кой-чего… ПОЛУЧАЕТСЯ…» — И - азарт работы! — молодой, молодецкий азарт!..

…И — работа… Работа, работа, работа…

РАБОТА — на износ…

И каплю за каплей высасывает она твою энергию, желание, волю — жизнь…

…И уходят люди, которые уже стали — часть тебя; а вокруг — другие… И хорошие, и плохие, но — другие: как декорации, не греют, и ты уже к ним без того тепла, что к первым — главным, как оказалось, — в твоей жизни…