Живая вода и вещее слово

Огненные стрелы, копья, молот, топор, палица и меч служат богу-громовнику для борьбы с великанами туч и зимних туманов; поражая их, он низводит на жаждущую землю дождевые потоки и дает простор ясному солнцу. По сказаниям Вед, благодетельным стихийным божествам противостоят толпы мрачных демонов, которым приписываются все вредные влияния на жизнь природы; они затягивают облачными покровами блестящие светила и страшными заклятиями задерживают падение дождя; они же в знойные дни лета, похищая небесные стада дожденосных облаков, рождают губительную засуху. Это враждебные асуры (ракшасы); во главе их стоит Вала, или Вритра, т. е. облачитель, скрывающий благодатное семя дождя и золото солнечных лучей в темных пещерах туч. С особенною силою проявляется его могущество в течение семи зимних месяцев, когда воды сковываются льдами, дождь не орошает земли и блеск солнца помрачается туманами; в это безотрадное время он строит крепкие города, заключает в них небесных коров (дождевые облака) и прячет золотое сокровище (солнечные лучи). Весною и летом «богатый победами» Индра поражает Вритру и разгоняет тучи, почему ему присваиваются эпитеты «убивающий Вритру» и «рассеивающий стадо коров». Своей палицей он разбивает города Вритры, буравит облачные скалы, проливает на поля скрытые в них воды и возжигает светильник солнца. Таким образом он является в вечных битвах с Вритрою, который после всякого поражения восстает всегда с новою силою и опять вызывает его на битву. Помощниками и спутниками Индры в этой нескончаемой борьбе с демонами были Маруты (ветры) и другие божественные существа, олицетворявшие собой грозовые явления. Как производитель дождей, он назывался «подателем пищи», богом-оплодотворителем; это представление неразлучно с богом-громовником и у других народов. Зевсу давали эпитет дождящего; к Доннару обращались язычники с молитвой о ниспослании дождя и верили, что вместе с Вотаном он благословляет жатвы; финны молили своего Укко нагнать ветрами дожденосные облака и оросить поля и нивы. Славянские предания свидетельствуют о том же; не касаясь множества поверий, обращаем внимание на доселе уцелевшую поговорку: «После дождичка в четверг». В четверг, посвященный Перуну, язычник ожидал грозы и почитал этот день особенно счастливым, легким для начала всякого предприятия, обещающим исполнение желания и успех, позднее, когда пали древние верования, означенной поговоркою стали выражать сомнение: когда-то еще сбудется![39] По народному представлению, во время грозы разъезжает по небу в колеснице разгневанный бог и преследует молниеносными стрелами дьявола. В апокрифической рукописи XVI века так объясняется гром и молния: «Вопрос: что суть гром и что суть молния блистающая? Ответ: гром есть оружие ангельское: ангел Господень дьявола гонит, а молния суть одежда архангела Нафанаила. И егда дожд идет, тогда дьявол станет пред дождем – да не грядет на землю, того ради ангел Господень гонит того. Вопрос: что тако молния секутца? Ответ: то бо есть тогда архангели со гневом зри(я)т на дьявола». «Луцидариус» объясняет грозу «сражением облаков», мечущих громовые стрелы и топоры. Ратуя против языческих суеверий, «Кормчая» так выражается о громовых стрелках: «Стрелкы, топоры громовныи – нечестивая богомерзкая вещь; аще недугы и подсывания (?) и огненные болести лечит, аще и бесы изгоняет и знамения творит – проклята есть». Эти свидетельства делают совершенно ясным смысл старинной пословицы «Жри, черт, кременье!» и другой, из которой видно, что нечистый извергает из себя кремни, как помет, точно так же, как конь-туча питается жаром, а задом головешки бросает. Особенно ярко сказалось отождествление черта с тучею в малороссийской сказке: занял мужик у черта деньги с условием отдать тогда, когда со всех дубов поспадают листья. Пришла поздняя осень, опали листья с простых дубов, а вечнозеленый дуб стоит в прежнем убранстве. «Що тут робить? Пишов бидный черт у лис, давай прикидатьца то бурею, то тощем, щоб тильки лист пооблитав, та ба ничого не помоглось». По народной поговорке «Есть и у черта гром!» русские, сербы, поляки, литовцы и немцы одинаково убеждены, что молния есть стрела Божия и всегда бьет в то место, где бывает дьявол; во время грозы нечистый заботится только об одном, как бы укрыться от ее пламенного острия: он спешит в горы или в лес, прячется там под деревья, залезает в пустое дупло, а нередко ищет убежища и в жилых домах; этим объясняют, почему громовые удары всего более падают на высокие деревья и строения. От грома небесного дьявол и за иконой не спрячется… Боязливые и набожные хозяева опрокидывают во время грозы порожнюю утварь (горшки, кадки) и затворяют двери и окна, чтобы злые духи, гонимые молниеносными стрелами, не спрятались в избе и не привлекли на нее громового удара. В Литве рассказывают, как однажды при сильном дожде и громе вбежал в избу запыхавшийся черт, сел у огня, отдохнул немного и, уходя, наказал хозяйке выбросить стул, на котором он сидел; только успела она выбросить стул, как ударила в него молния и разбила вдребезги. По литовскому поверью, если молния разобьет дерево – так, что оно засохнет, то не должно к нему прикасаться, потому что здесь, у самого корня, пригвожден небесною стрелою злой дух и, дотрагиваясь до такого дерева, можно нехотя освободить нечистого. Если же дерево, разбитое молнией, не засохнет – это знак, что злой дух ускользнул от громовой стрелы. Рыская по земле и выискивая себе более безопасного убежища, черти (как думают на Руси и в Литве) укрываются в косматых животных, преимущественно в собаках и кошках[40], и потому, когда бывает гроза, и тех и других выгоняют из хаты, чтобы избежать небесного пламени. Такой взгляд на грозу, как на божью кару, вызываемую дьяволом, отразился и в одном из сербских церковных служебников, где помещена молитва, силой которой прогоняются нечистые духи, вызывающие град и громы…