Живая вода (СИ)

Всю дорогу Аянир смотрел в маленькое зеркальце. По его лицу сложно было что-либо понять, но Джамиру казалось, что его спутник увиденным крайне недоволен.

Когда они остановились на привал, местность вокруг уже мало напоминала суровую тундру. Джамир страшно обрадовался оказаться в лесу, а не на открытом пространстве, где невозможно спрятаться. Для ночлега они выбрали пригорок повыше, а лошадей оставили чуть подальше, на склоне, ближе к распадку.

Возле лошадей и у привала Аянир разложил множество маленьких зеркал вроде того, что держал в руках, пока был верхом. Он старался ставить их на землю так, чтобы трава не загораживала отражение. Джамир заглянул ему через плечо: цесаревич смотрел в свое зеркальце, но его отражения там не было. Касанием пальцев он менял картинку — вид с одного зеркала, другого, третьего…

— Думаешь, нас все еще преследуют? — удивился антимаг. — Ты ведь сказал, что Аннаира думает, будто я мертв.

— Они нашли хижину, — сжал зубы цесаревич. — Не уверен, есть ли за нами погоня. Но осторожность лишней не будет. Ты спишь первым.

Костер разжигать не стали. Ночь не слишком радовала светом, но Аянир призывал при необходимости слабый рассеянный луч с помощью зеркальца. После недолгого раздумья он даже показал Джамиру, как им пользоваться.

— Сейчас оно показывает все, что происходит возле лошадей, — пояснил он. — Коснешься указательным пальцем — увидишь нас с севера, — цесаревич указал на зеркальце, спрятанное у подножья дерева. — Средним — с востока. На левой руке: указательным — с юга, средним с запада. Запомнил?

— Угу, — Джамир кивнул. — А если придется убегать? Если тех, кто за нами придет, будет слишком много?

— Бежим к лошадям, — ответил цесаревич. — Разделяемся. Один из нас обязательно должен добраться к элементалям и встретить Феликсу, ты понял меня?

— То есть твои драгоценные зеркала мы бросим? — прищурился антимаг. Он едва не надорвал спину, пока тащил их на себе через тундру.

— Не хотелось бы, — Аянир укоризненно покосился на него. — Но если понадобится — бросим.

Джамир вздохнул, укрылся плащом и лег спать.

Аянир разбудил его затемно, вручил свое зеркало и свернулся калачиком. Ассасин посмотрел на бритоголового цесаревича, скрючившегося под потрепанным плащом, и ему стало невыносимо жаль своего спасителя. “Ну и сестрица ему досталась, — подумал Джамир. — Родись такая девка в горах — ей бы много воли не дали!” Последнее время он все чаще вспоминал место, где родился. Раньше он должен был ненавидеть тех, с кем рос, ведь они маги, еретики, чудовища… Теперь он начинал думать, что предрассудки, навязанные Цитаделью, уж больно вымученные. “А то, что маги противны природе, и вовсе наглая ложь, — фыркнул он про себя. — Мы ведь все видели, что это наши действия разрушили все вокруг. Взять хотя бы Колодец…”

Когда отряд антимагов пытался поймать Феликсу Ферран в Бедеране, они призвали один из самых сложных и опасных антимагических приемов — Колодец Тавроса. Аянир сказал, что император Леветир запретил им пользоваться, когда пришел к власти после своего отца, Тавроса Второго. Джамир теперь поддерживал такое решение. Корабль все равно ушел у них из-под носа из-за девочки-элементаля, но последствия Колодца мог заметить любой. У многих горожан в Бедеране сгорели дома из-за сильно вспыхнувших очагов и свечей. Кошки обезумели и бросались на хозяев. А когда настало время прилива, вода ушла, вместо того чтобы подняться. “Ну и кто здесь противен природе? — рассуждал Джамир. — Все мы идиоты с запудренными мозгами. Не хуже сектантов…”

В зеркале в его руке мелькнула тень. Джамир переключился по очереди на другие зеркала, но никого не увидел. Но это не значило, что здесь никого не было. Антимаг снова стал смотреть в зеркала, переключаясь между ними в разном порядке — может, незваному гостю нужно больше времени, чтобы пройти по склону? Сам антимаг торопиться не стал бы.

“Может, все-таки заяц какой мелькнул? — решил он через полчаса наблюдения. — Или птица…” В темноте разобрать что-то было очень сложно, особенно через поверхность маленького зеркала. К тому же, зеркало запотело, и Джамир все никак не мог стереть росу. “Стоп! — он стукнул себя по голове. — Какая роса? Неужто этот волшебный состав не защищает зеркало от таких простых вещей?”

Антимаг отложил зеркальце, коснулся спящего цесаревича. Тот вздрогнул, открыл глаза широко и резко. Джамир молча протянул ему зеркало. Аянир подсветил его другим зеркальцем, приложил палец к губам.

Вместо затупленной глефы у Джамира теперь был небольшой кортик, который ему одолжил цесаревич. Он перехватил его и двинулся к восточному зеркалу, а сам Аянир — к северному.

— Ай! Чтоб тебе пусто было, лысая башка! — донесся до Джамира обиженный мальчишеский голос. — Чуть руку мне не сломал!

— Леветир? — глухо спросил цесаревич. — Да не кричи ты. Ты один?

Его собеседник ответил слишком тихо, так что Джамир обошел все вокруг их стоянки, проверил, что с лошадьми, и только потом вернулся на вершину холма.