Живая вода (СИ)

Данатос ощутил, как по его щекам расцветают жаркие пятна. Он не знал, как реагировать на подобные откровения. Подумав немного, он вытащил из поясного кошеля один из когтей, которые он сбрасывал в форме пумы.

— Спасибо тебе на добром слове, — сказал оборотень, сам стесняясь своего подарка. — Да хранит тебя Великая Мать.

Сардан — впервые с тех пор, как они подошли к их селению, — улыбнулся так, как умеет только его народ: широко и искренне.

Младший из стражей некоторое время вел их по извилистой, едва заметной среди папоротников тропе. Данатос различал множество запахов, влажных, пряных и даже ядовитых. Но запах человеческого пота от других стражей, прячущихся среди брызжущей зелени, различал четче всего.

— Марнака, — тихонько позвал Данатос, — зачем так много стражей стоят за стеной?

— Если ты их видишь, плохи дела, — нахмурился сардан.

— Не вижу. У меня нюх звериный, — успокоил его перевертыш. — Твой друг сказал, что времена нынче не самые спокойные. Вы воюете?

— Нет, — покачал головой Марнака. — Только отваживаем непрошенных гостей. Арделорея прислала в Кессах послов, но среди них нет тех, кто заключал с нами союз. Вождь не пускает их к территории племени.

— И правильно делает! — забеспокоился Лаэрт. Феликса согласно кивнула. — У Арделореи нынче другие власти. Они что, пытались скрыть от вас революцию?

Марнака резко остановился, посмотрел в глаза Феликсе, Лаэрту, потом обратился к чародейке.

— Вам нужно говорить об этом с вождем, — заявил юноша.

Вскоре Данатос стал замечать первые строения Серебристых Форелей, вплетенные прямо в зеленый лесной свод. На сторожевые коконы из лиан и листьев ему указал зоркий Лаэрт. Жилые надземные комплексы он смог разглядеть уже сам. Данатос никогда не думал, что в современном мире кто-то еще живет так. Сарданы из племени Серебристых Форелей, безусловно, не были дикарями, но их цивилизация отличалась от той, что что они встретили на побережье Сарданафара, так же разительно, как величественные горы от суетливых муравейников.

— Эвона!.. — восхищался за спиной оборотня Кистень. — Глядишь — вроде кусты. А присмотришься — так там целый дворец! Ишь как оно! Да… слов не подобрать.

— Это ты верно говоришь, штурман, — отвечал ему Ранжисона. — О Форелях слава далеко идет, но словами такое не описать. Даже птицы так ловко гнезд не вьют!

Некоторые из домов Форелей и правда напоминали гнезда сарданских ткачиков или колибри. Вся их архитектура тяготела к природным неправильным или округлым формам, но выглядела удивительно гармонично. Стены, полы и крыши, плотно сотканные из лиан и веточек разной толщины, создавали надежные убежища даже для больших семей.

— Деревья-великаны, — с теплотой прошептала Феликса. — Вот где живет настоящее волшебство!

— А что за деревья, кстати? — полюбопытствовала Брисигида. — Я разбираюсь в растениях, но эти мне совсем не знакомы.

— Мы зовем их динициями, — сообщил Марнака, все еще встревоженный известиями о смене власти в Арделорее. — Но в городах все говорят — ангелим. Они растут только под сенью Джораакинли, где сухо.

— Очень красиво… — выдохнула жрица. Кажется, она впервые перестала хмуриться с тех пор, как покорила Анаштару.

— Я когда-то бывала в подобном месте, — тихо прокомментировала демоница.

***

Марнака повел их к одному из немногих наземных строений — самому большому из тех, что они видели. Только этот дом был возведен на каменном основании, но большую его часть все так же образовывали живые деревья, плотно оплетенные разными растениями.

— Дом вождя, — вспомнила Феликса. — Кто нынче ведет Серебристых Форелей? Ушшака Молот?

— Да, — отозвался их сопровождающий. — Подождите здесь. Пусть только Гарпия войдет.

Феликса виновато пожала плечами, отдала поводья Тьярра Лаэрту и скрылась в огромном зеленом шаре.

— Здравствуй, вождь Ушшака, — Феликса скрестила руки на груди и слегка поклонилась.

— Вот это гости к нам пожаловали! — расплылся в сверкающей сарданской улыбке вождь. — Сколько лет прошло, а, девочка? Выросла Гарпия, ничего не скажешь. Хоть и не ростом.

— Четыре года миновало, — заметила Феликса. — Но тебя словно не коснулись!

Вождь шутливо погрозил ей пальцем:

— Льстишь ведь! Как же, вот, смотри, — рослый мужчина чуть наклонил голову, — макушка серебром обрастает. А ты здесь какими судьбами? К послам своим на помощь поспешила?

— Нет, Ушшака, — Феликса нахмурилась. — Никакие это не послы. Это шакалы и убийцы, позор нашей страны. В Арделорее был переворот. Люди, которые хотят с тобой говорить — посланники новой власти.

Широкое лицо вождя в момент помрачнело, кустистые брови грозно сдвинулись.

— И эти изменники смели просить меня о переговорах! — прорычал он. — Пусть только сунутся! Серебристые Форели не протянут руки предателям…