Живая защита

— Важность данного вопроса широко известна, — зашуршал Шушлебин. — У нас обширное число слушателей. Но, сами понимаете, неудобно мне без райпрофсожа. Ни с того ни с сего — об электрификации. Ни решения нету, ни указания.

«А ведь он прав, — подумал Андрей Петрович. — Лекцию на общеизвестную тему он бы не отверг. Ладно, подключим партком».

Дементьеву везло. Партком басовито алекнул, несмотря на поздний час.

— Говорит Дементьев…

Не успел закончить слово, как в трубке обрадованно зарокотало:

— А-а-а, дорогой Андрей Петрович!..

Интересно. Можно подумать, десять лет не виделись.

— Андрей Петрович, куда же ты скрылся? О тебе Соловов спрашивал. Поискали, а твоего следа…

Где уж там искали. Врет, конечно, дальше буфета нечего было ходить. А говорит как с равным, на «ты».

— Дела срочные, пришлось уйти.

— Напрасно. А мы славно посидели.

Андрей Петрович представлял секретаря парткома Василия Никитича Дункова с телефонной трубкой. На круглом лице добродушнейшая улыбка, прядь седых волос повисла над бровью, левая рука, свободная от трубки, играет пальцами на толстом стекле стола. С ним Дементьев знаком с давних пор, когда начинал работу заместителем начальника дороги. На собрании дорожного актива сидели рядышком в президиуме.

— Василь Никичч, насчет электрификации в докладе Соловова уловил?

— А как же! После собрания он прямо заявил: не за горами.

— Ну вот, Василь Никичч, в этом деле я в сторонке не устою.

— Да я тебя не критикую за это!

— Я не за страх, как говорится. Я не намерен ждать, когда раскачаются в верхах и спустят указание. Я готов сейчас предложить свои услуги.

— Я не совсем понимаю, Андрей Петрович. Похлопотать насчет новой должности? — осторожно спросил он.

— Нет, я о другом. Разъяснительная работа нужна. С этого начинают всякие большие дела.

— Это идея! — закричало в трубке. — Хорошо, что подсказал.

— Так вот, Василь Никичч, пост у меня такой, что поучать инженеров узла неудобно. А тебе…

— Брось ты, Андрей Петрович! Дай бог каждому твоего опыта.

Понравилось Дементьеву. Чего-чего, а уж опыта на троих хватит.

— Насчет лекции, Андрей Петрович, давай соображать! Молодец, вовремя подсказал. Заходи утром, поможешь составить план. А потом утвердим на парткоме. Уж тогда, Андрей Петрович, будем просить тебя впрягаться в это дело. На всем Кузнищевском отделении, если не сказать больше, ты самый опытный, эрудированный. Покажи провинциалам, как надо выступать по важному государственному делу.

Вот оно — начало. Андрей Петрович не сомневался: партком поддержит. На парткоме договорятся, кому отдать инициативу — Дементьеву или Дункову. Главное, расчет оказался правильным. Хорошо, что выступил перед своими. Проба — великое дело!

Андрей Петрович отобрал несколько книг, сунул в кожаный портфель. Теперь свободных вечеров не будет. Все время уйдет на подготовку к лекциям и на сами лекции. Все время, кроме сна. А уж блеснуть сумеет, уж он покажет, на что способен.

3

Проснулись рано. Дверь в комнату была неприкрыта. В щель сквозил желтоватый электрический свет, из кухни доносилось шипение воды, хлеставшей из чайника.

— Узнай, Аленка во дворе? — шепнул Гришка. — Самая пора потолковать.

Ванек прямо в трусах вышел из комнаты. Гришка захлопнул дверь, начал одеваться. Живет Ванек черт те как. Молокосос! Зеркала не имеет. Умыться в этом доме — проблема, напорешься на лысого, скандал… Зачем, скажет, приперся, кто приглашал? Он такой, без всякой дипломатии. Щеночком забегаешь, на ту же Аленку глаз не подымешь от стыда. Нет уж, спасибо за умывание, как-нибудь без этого. А вот без зеркала — труба.

Гришка недовольно кряхтел, натягивал гимнастерку. Обулся, подпоясался, подошел к окну. Не похоже, чтобы Аленка хлопотала во дворе. Маячила бы. Она не ходит, а мелькает, как маятник. Вечно занята, вечно деловитейший вид.

Вернулся Ванек. Растерянность его убила в Гришке всякую надежду.

— Нету, — прошептал еле слышно. — Понимаешь, не приходила, — виноватым голосом извинялся Ванек. Для Гришки надо бы раньше пронюхать эту новость, что-нибудь придумали бы. А теперь даже улизнуть не совсем просто, хозяин уже на ногах.

— Куда ж… она? — изумился Гришка.

Первое, что пришло в голову, — инженер. Да нет, она не из таких. Да и он что за человек, чтобы к нему бегать?

— У нее и раньше так бывало, — угодничал Ванек. — Значит, получилось трудное дежурство. Врач заболел, больных нахлынуло, а может быть, еще что.

— Проверь дорогу. Смываться пора.

Ванек с независимым видом вышел из комнаты. Зыркнул глазами по сторонам — никого. Быстренько во двор. И там никого. Подбежал к окну и резко кивнул головой. Можно!

На улице Гришка вздохнул свободно.

— Оденься, и — в больницу. Перехватим, если не ушла.

Необычайно смелое предложение испугало Ванька.

— А на работу? — спросил он.

— Если будем в больнице, какая ж работа…

Непонятно Ваньку. Из-за Гришкиной прихоти — поговорить с сеструхой — чихать на работу? Он нерешительно топтался на одном месте.

— Не смогу я на инженера глядеть! — застучал по груди возбужденный Гришка. — Понял?

— Но ведь работа…

— Вот тебе и работа!