Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга 2

Я познакомился с Владимиром Высоцким в 1960 году у моего двоюродного брата Всеволода Абдулова. Мне было тогда восемнадцать лет. А потом так получилось, что последние два-три года Володиной жизни мы общались очень часто, почти каждый день. А после того как он разбил второй маленький «Мерседес», мне приходилось часто возить его на своей машине. Так вот, спустя эти годы, я нашёл Володю совсем другим. Он здорово вырос как личность, но и физически это был совсем другой человек.

Машину Володя водил прекрасно, а кроме того, он был замечательным пассажиром: при мне он не сделал ни одного замечания водителю, а это бывает очень редко. А сам за рулем мог абсолютно отключиться и думать о своём.

Небесно-голубой седан Mercedes S450 (W116) 1974-го года выпуска — первый «мерседес» Высоцкого

Марина рассказывала, как они возвращались на машине в Союз: «Я вижу, что едем не туда.

— Володя, осторожнее… Мне кажется, тут кончается шоссе. Мы едем не туда!

— Нет, туда!

А шоссе — бац! — и нету! В клубах пыли вылетаем прямо в поле. И тут я слышу такой настоящий русский мат, какого я никогда в жизни не слыхала!»

Последнюю машину Володе помогал купить Бабек Серуш. Бабек прекрасно знает русский язык, он очень любил и ценил Володю. Бабек — крупный коммерсант, тогда у него были дела в Союзе. Я помню, что Володя записывался у него и говорил, что у Бабека аппаратуры на два миллиона марок. Аппаратура, действительно, была профессиональной.

Но вернёмся к машинам… Володя машины любил и даже немного гордился своими «мерседесами». Он всегда прислушивался, как работает мотор — стучит или не стучит? И однажды Абдулов решил его разыграть. Едем в машине, а Сева потихонечку начинает: «Ж-ж, ж-ж…» Володя начал волноваться — что такое? Остановил машину, вышел, посмотрел мотор… Вроде бы всё в порядке. Поехали дальше, а Сева начинает опять… Но долго он не выдержал — расхохотался. Володя его чуть не убил!

Я как и все удивлялся: когда Володя спит?! Допустим, привожу его домой часа в два-три ночи, а в девять утра какая-то работа. Приезжаю в восемь, Володя встаёт: «Сейчас, сейчас… Только приму душ!» Пил крепкий чай и — готов работать. Конечно, при его загруженности нужен был и секретарь, и свой импрессарио… Звонили и писали тысячи людей! Все письма он прочитать физически не мог, просил читать других. Я помню одно большое письмо из Калининграда, целая тетрадка. Какая-то женщина писала о том, что разрушается оросительная система, построенная ещё немцами. Володя очень хотел ей ответить, но так и не нашёл времени. Помню ещё одно забавное письмо, в конце которого стояла приписка: «Владимир Семёнович, если Вы мне не ответите, то я напишу до Баниониса!»

Володя не был суеверным. Но он как будто ждал день, когда у него получалось всё. Вот тогда какой-то чёртик в него вселялся… Абдулову нужна была замена кузова машины. Дело это сложное, и у Севы ничего не получалось. Володя узнаёт телефон заместителя начальника «Мосавтотранса» и говорит мне: «Узнай, где он сидит…»

Берет свою пластинку, и мы едем. Входим в кабинет, сидит такой суровый дядька-начальник. Володя с ходу спрашивает:

— У вас есть дети?

— Дочь… Взрослая… Вот завтра выходит замуж.

— А как её зовут?

И сразу же надписывает пластинку: «Это мой подарок!» И этот человек меняется на глазах, теплеет лицом.

— А что вам надо, Владимир Семёнович?

— Да вот, надо сделать кузов моему брату.

Всё было сделано очень быстро.

Что вам сказать про срывы? У Володи бывало так — дел невпроворот. Всё это накручивалось, накручивалось… И в конце концов ему надо было в один день быть в семи местах! Володя говорил: «А, пропади оно пропадом!» — и уходил в «пике». Это была болезнь, и в такие моменты с Володей было очень трудно. Но где бы это ни было, Сева Абдулов мчался выручать своего друга. Однажды Сева должен был ехать на репетицию и попросил меня побыть с Володей. А Володя был в тяжёлом состоянии. Звонок с киностудии, женский голос спрашивает:

— Попросите Высоцкого…

— Нет, он болен.

— Болен, болен… Знаю я, чем он болен! Господи, ну почему это Высоцкого не наказывают?! Всех наказывают, а Высоцкого — нет?!

И бросила трубку.

В последний год Володя из театра практически ушёл, играл очень редко… Я тогда спросил у него:

— А ты не жалеешь, что ушёл из театра?

— Нет, не жалею. Здесь — он показал на сердце — ничего не осталось. Осталось голое мастерство…

Знаете, когда в театре началась работа над спектаклем «Владимир Высоцкий», его друзья-актёры разучивали песни, которые вся страна знала наизусть.