Живи

Вообще только тут понимаешь, как мы чужеродны для планеты. Земля тут с таким трудом исторгает из себя последствия страшных лихолетий Великой Отечественной. То и дело, то тут, то там появляются из под земли снаряды, гранаты, куски металла. Конечно их вымывает водой и дождями, но лесники говорят «земля выдавливает». Эти мелкие вещицы таят в себе страшную силу смерти.

За неделю пребывания тут я стал свидетелем «плачущей» ивы. На берегу речки бензопилой лесник расчищал сухостой. Когда он дошел до ствола раскидистой ивы, тот заискрился. Дерево исторгало снопы огненных искр. Объяснение не заставило себя ждать – застрявшая в стволе когда-то давно пуля.

Удивительное место. В последний день пребывания тут я решил принять душ. Летняя кабинка была расположена на улице, так что можно было видеть небо. Я от чего-то подумал: «когда же люди стали жечь так много ламп, что перестали видеть звезды?».

Время шло быстро и вот, спустя семь дней я спускаюсь со своим неизменным рюкзаком вниз на побережье. Путь от моря до моря, длинной в десять дней.

Как завороженный мальчишка я смотрю на море. Доехав до Ялты, я просто сижу на берегу и любуюсь закатом.

Над горами розовеют тучи, солнце медленно скрывается за горизонтом и город погружается в разморенное вечернее состояние. Все выползают из своих квартир, идут на набережную, везде звучит музыка.

Я бродил по городу, желтоватому от света фонарей, и вдруг начался мелкий дождь. По другой стороне улицы шел парень с девушкой. Они взялись за руки, засмеялись и подставили лица дождю. Я почему-то подумал, что в целом мире нельзя найти никого более одинокого и счастливого, чем эти влюбленные, гуляющие в дождливую ночь.

Я ходил по тесным улочкам, не зная как проведу эту ночь и где буду спать, и вдруг наткнулся на странный дом. Из открытого окна раздавался бешенный хрип саксофона, а калитка во двор была приоткрыта. Я промок до нитки и чертовски хотел спать, так что решил просто пройти в дом и попросить помощи или ночлега.

Приоткрыл калитку и вошел во двор, сад перед домом выглядел запущенным, было ощущение, что здесь давненько никто не живет. При всей своей фундаментальности, дом выглядел потрепанным. На большой веранде в некоторых местах были выбиты стекла, кое-где обвалилась штукатурка, а на фасаде виднелись трещины. Со стен свисали лианы, создавая таинственную и загадочную атмосферу. Я постучал в дверь, но никто не откликался. Тогда я решил подергать за ручку, дверь была не заперта.

Внутри пахло деревом и сырым бетоном. Я громко спросил есть ли кто дома, в какой-то из дальних комнат слышался все тот же зажигательный джаз. Я прошел сквозь коридор и несколько комнат, бегло оглядываясь по сторонам. Может здесь живет одинокий старичок, на которого, должно быть, напала бессонница и сейчас он смотрит телевизор, сидя в кресле. С этой мыслью я подошел к двери из которой сочился свет.

Собравшись с духом я открыл ее. Там, за дверью стояла Она, извиваясь под звуки джаза. Я окликнул Её, но она лишь переступала с ноги на ногу и глядела на хрустальную люстру, висевшую под потолком. В красоте Её тела и в бликах стекляшек я увидел Бога.

Бог же весьма ироничный и стеснительный малый, поэтому в следующую же секунду чья-то рука с размаху опустила на мой затылок бутылку из закаленного стекла.

Оказалось, что эту девушку зовут Мая, они с братом, что весьма грубо встретил меня бутылкой, также как и я путешествуют по России. Этот дом стал в ту ночь нашим приютом. Следующий день мы провели на море, а ночью развели на берегу костер и долго разговаривали. Я предложил Коле и Мае присоединиться ко мне в путешествиях. Они согласились.

Лунная дорожка блестела на волнах, Мая спала, завернувшись в спальник, а мы с Колей еще долго трепались о всяких небылицах. Лето подходило к концу, но я был чертовски счастлив.