Живи и не бойся

Друзья, коллеги по банку, знакомые и незнакомые подходили и поздравляли. Все ждали открытия выставки с таким нетерпением, словно никогда не были на подобном мероприятии. Но в этом и была прелесть Парижа и парижан, которые любили искусство с жадностью и неиссякаемым интересом. Валери это знала и поэтому верила в успех…

Народ разбрёлся по залам, а она взяла под руку Макса и ходила с ним, будто с супругом, который тоже приложил руку к открытию выставки. Хотя отчасти так это и было. Во-первых, здесь висели его прекрасные работы с видами Парижа, а во-вторых, Макс сделал то, что он сам не ценил и даже не догадывался – он развил в ней вкус. Валери с удовольствием ходила с ним по выставкам известных и неизвестных художников и впитывала каждое его слово. Какой художник был подражателем, а какой новатором, кто войдёт в плеяду импрессионистов или постимпрессионистов, а кого забудут через пару лет. Его безупречный вкус и тонкое чутьё на хорошие работы помогали ей разобраться в новой для неё области. Макс стал для неё тем, кем была в своё время мачеха Брижит. Она научила её жить, а он помог ей с новой профессией.

И картины первого зала вызвали неподдельный интерес у публики. Самым сложным был переход во второй зал…

– Скажи, а зачем здесь эти фотографии? – Макс оторопело остановился возле работы под названием "Помойка после выходного дня". – Тебе не кажется, что это не совсем искусство?

Мимо проходил Жерар. Он не выглядел ошеломлённым, как брат, а наоборот – подобная подборка экспонатов его развеселила.

– Браво, Валери, если бы не второй зал, то твоей галереи никто бы не заметил. А так у тебя есть шанс.

– Вот видишь, Макс, а ты спрашиваешь – зачем…

Но Максим покачал головой.

– Я, пожалуй, ещё по первому залу похожу. А потом мы с тобой сходим куда-нибудь, ладно?

– С удовольствием, Макс.

Валери встречала новых гостей, угощала шампанским, давала интервью. Всё было хорошо. Её только немного беспокоила Жозефина, которая переоделась к открытию выставки в длинное вечернее платье с открытой спиной и выглядела очень эффектно. Так эффектно, что Жерар всё время останавливался возле неё с бокалом шампанского и что-то спрашивал. Она смеялась и соглашалась. Что соглашалась? Пойти в ресторан?

Гадкое чувство ревности, доселе неиспытанное Валери, шевельнулось в душе. А впрочем, Жерар не её парень, чего ей ревновать? Но неприятное чувство не исчезало…

В ресторане играла негромкая музыка. Валери ощущала себя вполне счастливой женщиной. Она упрямо шла к своей цели, и, похоже, уже была близка к успеху. Вполуха слушая Макса, она улыбалась своим мыслям – как всё хорошо складывается в её жизни. Ей повезло, что отец с матерью развелись, и в её жизни появилась Брижит. Повезло, что отец богатый банкир. Повезло, что он не поскупился и поддержал её затею с арт-галереей. Повезло и с кавалером…

– Валери, ты меня слушаешь? Чему ты улыбаешься? – мягко спросил Макс, беря её за руку.

– Ах, Макс, я думаю о том, как я счастлива, – не стала она таиться, – у меня всё получается, это ли не здорово? С тобой мне так легко и просто, можно ничего не скрывать.

– А с другими не так?

– Понимаешь, всё время чего-то опасаешься, – задумчиво ответила она, – успех вызывает зависть, красота и богатство ещё больше… А кавалера того и гляди уведут, – засмеялась она, вспомнив похорошевшую Жозефину.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я смотрю ещё на кого-то кроме тебя? – удивился Макс.

– Нет, ты редкий человек, – посерьёзнела она, – я иногда боюсь, что ты слишком серьёзно воспринимаешь жизнь.

– Это плохо?

– Это не плохо… но прошу тебя, восприми меня такую, какая я есть…

– Что это значит, Валери? – с тревогой в глазах спросил он. – Что-то случилось? Что с тобой происходит в последнее время?

– Ничего не случилось, – досадливо поморщилась она, – но иногда мне кажется, что ты думаешь обо мне не так, как я себя вижу изнутри, словно выдумал идеальный образ и ждёшь, что я буду ему соответствовать. А я не идеал, понимаешь?

– Валери, когда ты улыбаешься, мне кажется, что никто так хорошо тебя не понимает, как я.

– Ах, как это наивно с твоей стороны так говорить! Я сама себя плохо знаю, а ты утверждаешь так безапелляционно. Макс, не надо ставить условие: всё или ничего.

Макс снова взял её руку.

– Что мне делать, если я не умею любить по-другому?

Валери с досадой поняла, что ей не убедить Макса относиться к жизни проще, но, с другой стороны, ей нравилось такое восхищение и обожание умного, тонкого человека, каким был её друг. Она так раскрывалась с ним, как ни с кем больше. Привыкнув к его ласкам и восхвалениям, Валери чувствовала себя женщиной-богиней и не могла уже без этого жить. Словно царица или маленький божок, она принимала подношения, как должное. Однако иногда это начинало утомлять. Внутри неё, как у каждого божка, было не сердце, а пустота, и потому настоящие чужие чувства не находили в ней должного ответа.

Глава 9