Живи и не бойся

Да, он видел, что иногда в манерах Валери проскальзывала избалованность любимой дочки в сочетании со странной недоверчивостью или даже цинизмом, словно она прожила большую жизнь и успела устать от неё. В такие минуты они спорили до хрипоты. Но споры у французов – самый популярный вид спорта. Споры переходили в шутки, потом в поцелуи и заканчивались милым примирением. В этом была прелесть французской нации, умевшей жить интересно и легко. Макс был уверен, что их совместная жизнь такой и будет, осталось только оформить отношения. Надо купить кольцо и объявить всем о помолвке. Пусть это произойдёт на обеде у Бернарда.

И сейчас Макс уверенно направлялся в ювелирный магазин, где уже давно присмотрел изящное украшение для тонких пальцев Валери. Чтобы ни говорила мать про деньги, которые завещала ему бабушка, сейчас богачом он себя не ощущал. Деньги доставались ему нелегко, но тратить их на свою девушку было большим удовольствием.

Район Булонь-Бийанкур, где жили отец и дядя Бернард, радовал глаз. Зелёные улицы украшали многочисленные фонтаны, которые так кстати создавали свежесть в жаркие дни. Весной зацветала сирень, и её запах проникал даже в закрытые окна.

Отец Максима жил в самом старом квартале этого района. Когда-то давно он продал обветшавший домик, который купил прадед Макса – Николай Константинович Елагин. Денег на его содержание и ремонт стало не хватать, и Николя принял решение продать его и купить большую квартиру в Булони. Здесь же, в этом квартале, был единственный русский лицей-гимназия, где он преподавал русскую литературу, и в котором учился сам Макс.

Дядя Бернард, в отличие от семьи Макса, купил апартаменты в новом квартале, который отличался многоэтажными домами причудливой архитектуры. Просторные комнаты, терраса с видом на маленький садик с ухоженными клумбами цветов, кусты сирени и прекрасная вишня, посыпавшая своими лепестками, словно нежно-розовым снегом, асфальт.

Дверь открыла мать Жерара – Катрин. Тётка была гораздо старше его матери Алис, но из-за маленького роста на первый взгляд казалась чуть ли не моложе. Отец всегда повторял в таких случаях русскую поговорку, что "маленькая собачка до старости щенок". Однако её очень старили очки в массивной оправе и с сильными линзами, из-за чего, на взгляд Макса, её овечье лицо выглядело не самым лучшим образом. Но самым отталкивающим для него был взгляд Катрин – пристальный, оценивающий и не очень доброжелательный. Макс не мог подавить ощущение, что если бы не Жерар, она бы его приглашала гораздо реже. Но своими ощущениями он ни с кем не делился, хотя видел, что отец чувствовал себя в этом доме точно так же неловко.

Как и полагалось в торжественных случаях, в придачу к любезной улыбке и поцелуям в обе щёки, он вручил Катрин букет белых роз, а подошедшему дяде Бернарду бутылку хорошего шампанского "Вдова Клико". После недавнего разговора с матерью, Максим по-новому посмотрел на дядю, который, возможно, был замешан в убийстве первой жены. Но никаких признаков злодея в нём, как и ожидалось, не увидел. Дядя был настроен благодушно и, шумно поблагодарив за подарок, басовитым голосом пригласил в гостиную.

Максим не опоздал – это недопустимо в приличном обществе – но когда он прошёл в светлую гостиную, то увидел, что все гости уже были в сборе. При виде Валери у него ёкнуло сердце.

Они виделись всего пару дней назад, а он словно заново открыл для себя, какой хрупкой и утончённой она казалась в чёрном платье до щиколоток, смотревшимся чуть ли не монашеским одеянием, если бы не изящные разрезы на рукавах, оголявшие её худенькие плечи, которые он так любил целовать. Взглядом художника Макс отметил, что чёрный цвет невероятно шёл её белокурым волосам, и любое украшение уже было бы лишним. Её большие зелёные глаза внимательно следили за его реакцией. И когда Валери убедилась в произведённом эффекте, то улыбнулась такой нежной улыбкой, от которой Максу захотелось немедленно заключить её в объятья. Ему жгла карман коробочка, внутри которой лежало кольцо с нежным зеленоватым топазом, под стать глазам Валери.

Рядом с дядей Бернардом сидел сухощавый, высокий мужчина лет шестидесяти – отец Валери, господин Дюран. Волосы его были зачёсаны назад, так что открытый лоб казался неестественно большим. Руки и ноги тоже производили впечатление слишком длинных, но его это не смущало – он поздоровался с Максом и снова сел, вытянув огромные ступни на всеобщее обозрение.

Квартира Бернарда сияла скрытой роскошью, которая не сразу бросалась в глаза. Однако достаток хозяев выдавали дорогие напольные часы, стоящие у входа и мелодичным звоном отбивающие каждый час, итальянская мебель из цельного дерева и восточные безделушки, купленные наверняка на аукционах. Ненавязчивая музыка звучала словно из потолка и проникала во все комнаты, не мешая разговору, а создавая уютную атмосферу.