Живи на грани

– Что, занимаясь любовью, я могу забеременеть?

– Да, похоже, мне пора повторять уроки анатомии для старшеклассников. – Несколько минут они шли молча, а потом Коул снова заговорил: – Как мы вообще до такого докатились?

– Не знаю, Коул, действительно не знаю. Когда мы с подругами в детстве нашли те осколки, о которых я тебе столько рассказывала, мы решили, что это какой-то знак, и поклялись всегда следовать за нашими мечтами, но я не сдержала обещания. Сначала я слишком много работала, но, когда ты стал зарабатывать столько, что мне уже не нужно было заботиться о куске хлеба, я все равно придумывала себе всевозможные занятия, лишь бы вновь не браться за книги. Наверное, я слишком боялась не справиться. Ведь пока я даже не пыталась, я не могла провалиться…

Коул коротко рассмеялся:

– Ты просто не представляешь, как мне знакомо это чувство.

– А потом, когда Мелиса умерла и мы все получили ее письма, я вдруг поняла, что жизнь проходит мимо меня, пока я жду, что что-то изменится, вместо того чтобы взять судьбу в свои руки и добиться счастья. – И с их браком все было так же. Вместо того чтобы решать проблемы, она старательно их избегала, боясь неудач.

– И чтобы все изменить, ты пришла именно сюда.

– Да. – Эмили кивнула. – Я решила, что новую жизнь лучше начинать там, где когда-то и зародились мои мечты. К тому же в «Прянике» хорошо работать над книгой и думать в тишине и спокойствии, пока мне никто не мешает.

– Пока я тебе не мешаю.

– Именно, я как-то совсем не думала, что ты приедешь сюда следом за мной.

– А я как-то совсем не думал, что ты станешь от меня убегать. Наверное, мне казалось, что мы немного поживем раздельно, а потом все снова станет по-прежнему. Раньше я не понимал, что ты несчастна.

– Мне следовало чаще говорить о своих чувствах.

– А мне следовало чаще к тебе прислушиваться и заботиться не о компании, а о наших отношениях.

Неужели он наконец-то что-то понял? Но все равно, о ребенке ни слова…

– Наверное, мы оба вели себя неправильно, но теперь я хочу полностью сосредоточиться на малыше.

Несколько секунд Коул молча шагал, а потом вздохнул и начал:

– Когда ты спрашивала, почему я не хочу детей, я все время отвечал, что еще не время, но я врал и тебе, и себе.

Затаив дыхание, Эмили ждала продолжения, но его не было, и тогда она сама спросила:

– Так в чем же тогда дело?

Я не говорю о своем прошлом. – Коул провел рукой по волосам. – Ни с кем.

– Но Джо ты все же что-то рассказал.

– Сложно было бы не рассказать. Мы дружим уже целую вечность, и, когда я еще жил с родителями, он пару раз заходил ко мне в гости, так что успел все увидеть собственными глазами.

Резко остановившись, Эмили взяла Коула за руку:

– Расскажи мне. Я твоя жена и должна была бы быть еще и лучшим другом, которому можно рассказывать все. Не только хорошее, но и плохое.

– Знаешь, почему я никогда ничего не рассказывал о детстве?

Эмили покачала головой:

– Потому что стыжусь его. Я всегда хотел, чтобы ты мной гордилась, в конце концов, я мужчина и глава семьи, который…

– Тебе не обязательно всегда быть сильным, – выдохнула Эмили, легонько погладив его по щеке.

– Иначе я не умею.

Едва ли не впервые Эмили видела, как в глазах ее всегда сильного мужа мелькнула уязвимость.

– Просто будь собой, ничего другого мне от тебя и не нужно.

– Но я совсем не знаю, что мне делать. Легко быть лучшим в школе и на работе, но как стать лучшим в мире отцом? По учебнику этому не научишься.

– Ты научишься постепенно, поверь мне, у тебя все само собой получится.

– А если нет? – Они замерли у самой кромки воды, и Коул взял ее руки в свои, согревая и оберегая.

– Расскажи, прошу тебя.

Может, тогда она наконец-то сумеет его понять и решить, куда двигаться дальше?

Коул молчал бесконечно долго, кидая в воду камешки, но потом все же заговорил:

– Мама стала пить, когда я был еще совсем маленьким. Она попала в автомобильную катастрофу и, как мне кажется, пыталась залить пережитые ужас и боль. Или иначе она просто не смогла бы жить с отцом. Я точно не знаю, мы никогда об этом не разговаривали, но она перестала быть мне матерью еще до того, как я пошел в детский сад.

– Это ужасно.

Коул пожал плечами, словно это его совсем не волновало, но Эмили даже в темноте ясно видела плескавшуюся в его глазах боль.