Живи с молнией

Арни предложил Эрику встретиться в клубе "Юнион-Лиг". Клуб этот вовсе не отличался той чопорностью, какую ему приписывали в анекдотах, но Эрик понял, что Арни хочет произвести на него впечатление. Эрик усмехнулся про себя и принял приглашение с той же нарочитой небрежностью, с какою оно было сделано. Он уже раза два бывал в этом клубе с Тернбалом, но лакей все-таки счел своим долгом показать ему дорогу и проводил наверх, где помещался бар. Высокие окна этой комнаты выходили на север, ее освещали утренние лучи солнца, отражавшиеся от красного кирпичного дома напротив. Когда Эрик вошел, Арни играл на бильярде с мистером Дэмпси. Оба были без пиджаков. Арни стоял, наклонившись над бильярдным столом, и лоснящаяся атласная спинка жилета делала его похожим на крупного гладкого тюленя. У мистера Дэмпси рукава рубашки были подхвачены резинками, и весь он был чистенький и розовый, точно его долго терли в горячей воде мочалкой. Старик был любезен с Эриком и сначала называл его по имени, а потом стал звать "мистером Мыслителем".

Эрик и Арни выпили по бокалу мартини, потом перешли в высокую столовую с квадратными окнами, с накрахмаленными скатертями и огромными салфетками на столах; кушанья были отличные. Арни был чрезвычайно предупредителен и проявил немало мужества и скромности, пренебрежительно отзываясь о своих познаниях в технике.

В Арни прежде всего поражал его раскатистый бас, казавшийся еще звучнее оттого, что он умело им модулировал, и острые голубые глаза, поблескивавшие отраженными искорками света. Они настороженно бегали по сторонам, как у воришки, высматривающего, где что плохо лежит, или как у чрезмерно обидчивого человека, которому кажется, что окружающие так и норовят его оскорбить. Но бархатистый, рокочущий голос Арни смягчал неприятное впечатление от его взгляда.

Людей, имевших с ним дело, подкупала его кажущаяся грубоватая прямота. Он тут же признался, что работа Эрика занимает его потому, что он представляет интересы своей жены, имеющей наследственные паи в компании "Фидер-Джон" - одном из крупнейших предприятий Кливленда, и поэтому хочет быть в курсе всех новых достижений машиностроительной промышленности.

- Если не ошибаюсь, вы прислали старику заявку на патент? - спросил Арни.

- Я посылаю мистеру Дэмпси кучу писем, - уклончиво ответил Эрик.

Арни проницательно взглянул на него.

- Что бы вы ему ни посылали, но он чертовски заинтересовался вашим делом, а его заинтересовать нелегко.

Когда подали кофе, мимо них, переваливаясь, прошел Тернбал. Увидев Эрика, он, казалось, приятно удивился. Остановившись возле их столика, он спросил, чью глотку сговариваются перерезать молодые люди.

- Не вашу, - улыбнулся Арни. - Пока еще не вашу.

Тернбал засмеялся и повернулся к Эрику.

- Будьте с ним начеку - он вас в два счета обжулит.

- Не беспокойтесь, - сказал Эрик. - Все его сведения обо мне ограничиваются номером моего телефона, да и тот он узнал из телефонной книжки.

Ему было приятно сидеть в этом нарядном зале, он чувствовал легкое опьянение от вкусной еды и сознания, что за ним ухаживают такие крупные представители здешних кругов. Ведь эти люди отлично знают свое дело, и если даже они так ценят его работу, то уж не Сабине его отговаривать. Она уверена, что они его в конце концов надуют, - но вряд ли им это удастся. Они ничуть не умнее его, и все-таки они ему чем-то нравятся. На всякий случай он должен быть осмотрительным, вот и все. Эрик развалился в глубоком кресле и, вспоминая злые анекдоты о чванстве членов "Юнион-Лиг", лениво усмехнулся - эти анекдоты похожи на гримасы, которые мальчишки-рассыльные тайком строят за спиной своего хозяина.

До вечера Эрик проработал в лаборатории, пообедал в Клубе инженеров, потом позвонил Сабине и условился встретиться с ней у ее родителей.

Выйдя на Пятой авеню, он сел в автобус и поехал в Колумбийский университет, с удовольствием перебирая в памяти плодотворно проведенный день. Чем дальше отходишь от университетской жизни и работы, тем яснее становится, что жалеть совершенно не о чем. Сейчас он живет в другом, живом и деятельном мире, где все куда-то стремятся и чего-то жадно добиваются. Конечно, у Тернбала и ему подобных нет той культуры и тех знаний, какими обладают ученые, зато дельцы гораздо живее и энергичнее любого университетского профессора.