Живи с молнией

- Послушайте, я страшный идиот. Надо было позвонить по телефону.

- Вздор. Перестаньте об этом думать. Я рад, что вы заглянули, и, пожалуйста, заходите когда угодно. А с конденсатором это вы здорово придумали, просто здорово.

Эрик покраснел и, широко улыбаясь, махнул рукой.

- Черт с ним, поговорим об этом завтра утром. Но вам действительно это понравилось? - почти с мольбой спросил он еще раз.

- Очень, - любезно заверил его Хэвиленд, прикрывая дверь.

- Ладно. - Эрик глубоко вздохнул и, выпрямившись, нажал кнопку вызова на дверце лифта. Он выглядел уже гораздо увереннее. - Не провожайте меня. Спокойной ночи.

Хэвиленд улыбнулся.

- Спокойной ночи. До завтра.

2

Хэвиленд закрыл дверь. Когда он вернулся в гостиную, Лили сидела не шевелясь, и тишину нарушала только приглушенная музыка радио.

- Никак не приду в себя, - сказала она. - О, Тони, как мог швейцар впустить его без предупреждения?

- Бедный мальчик, он смутился еще больше, чем мы.

Лили вдруг начала смеяться.

- Если он будет прибегать сюда каждый раз, когда его осенит блестящая мысль, нам придется устраиваться иначе.

- Мысль была далеко не блестящая, - ответил Тони, стоя возле радиоприемника. - Ничего из этого не выйдет, потому что он хочет подвесить к потолку четверть тонны. Это невозможно из-за вибрации.

- Ах, бедняга! И вы уверяли его, что это хорошо, только чтобы поскорее от него отделаться? Мне жаль его.

Тони окинул ее долгим испытующим взглядом и, грустно улыбнувшись, покачал головой.

- Вы не понимаете, Лили. Если б я в вашем присутствии сказал, что его идея никуда не годится, он бы просто умер.

- При чем тут я?

- Потому что вы оказались здесь, вот и все. И потому, что хотя вы ничего и не поняли бы из нашего разговора, но в ваших глазах я был бы совершенно прав, а он, наоборот, кругом неправ. Лучше уж я скажу ему об этом завтра утром.

- Приятно видеть в вас такую деликатность. Может быть, когда-нибудь вы проявите ее и ко мне.

Он пристально посмотрел на нее.

- Если это когда-нибудь случится. Лили, тогда - да поможет мне Бог. Но для женщины, у которой существует полное взаимопонимание с мужем, вы вели себя слишком нервно, когда услышали звонок. Ведь Дональд в Вашингтоне, не правда ли?

- Да, конечно, но... - Лили поднялась с кресла. - В конце концов, он никогда не говорил мне: "Знаешь, дорогая, я так рад, что ты бываешь всюду с Тони Хэвилендом и что у тебя с ним роман!" Он понимает, что я его не люблю. Должно быть, он догадывается, что у меня кто-то есть, но не знает, что это вы. Да и откуда ему знать? - Она обернулась к Хэвиленду, и в ее улыбке появилось что-то грустно-ироническое. Сейчас она казалась очень искренней и беззащитной. - Кроме того, есть же у меня своя гордость. Я, как дура, всячески добиваюсь вашей любви, а вы не обращаете на меня никакого внимания! - Она криво усмехнулась. - Мне всегда не везло.

Тони не спускал с нее внимательного взгляда. Он боролся с желанием произнести ее имя, броситься к ней и сжать в объятиях с такой страстью, какую никогда не позволял себе выказывать перед нею, но он заставил себя отвернуться.

- Не везло? Не знаю, можно ли тут говорить о везении, - медленно произнес он. - Когда мы с вами познакомились, вам было шестнадцать лет, а мне двадцать. Вы были влюблены в Бобби... Бобби Грэвса. Помните?

- О, Бобби... - небрежно сказала Лили.

- Вот именно "О, Бобби!" - сказал он. - Тем не менее вы были в него влюблены. До каких пор. Лили?

- Ах, да не помню я, - сказала она раздраженно.

- Пока на следующее лето не появился высокий брюнет из Калифорнии.

- Вовсе нет, из Портленда, штат Орегон.

- Ну, значит, из Орегона. Это дела не меняет. - Он повернулся к ней. А это увлечение почему кончилось, Лили?

Она отмахнулась.

- Ну разве я могу помнить? И мне все это теперь безразлично.

- Мне тоже. Дело не в этом. Я уехал за границу, потом поступил в Гарвард, но до меня постоянно доходили слухи - Лили бегает за Томми, или за Джо, или за Картером... бог его знает, сколько их у вас было. И все же я никогда не слышал, чтоб над этим смеялись. Может быть, потому, что вы так очаровательны...

- Вот видите, об этом я и говорю. Если вы ненароком скажете что-нибудь приятное, то делаете это всегда так небрежно, так случайно...

- То, что я назвал вас очаровательной? Это не случайные слова. - Он посмотрел на нее, сохраняя внешнее спокойствие. - Это мое глубокое убеждение. Вы самая очаровательная женщина, какую я только знаю.

Она опустилась на колени возле него и протянула к нему руку.

- Тогда почему же, почему вы так себя ведете со мной? Если это правда, почему же вы говорите со мной, словно с какой-то статуей? Тони... - Она испытующе поглядела на него. - Вы это делаете нарочно?

Он с деланной небрежностью взял ее протянутую руку.

- Вы отвлекаетесь от сути. Лили. Я напомнил вам об этих молодых людях и спросил, почему так быстро проходили все ваши увлечения. Вы никогда над этим не задумывались?

- Я даже не понимаю, о чем вы говорите, - сказала она. - Я знаю одно: к нам с вами это не имеет отношения.