Живи с молнией

Эрик резко обернулся к ней.

- Не бойся, Сабина! - Эти слова прозвучали как строгое приказание. Ведь это же просто случайность. Вспомни, сколько людей изо дня в день работает с высоковольтным током, и все они остаются целы и невредимы. Но о них не пишут. Пишут только о таких вот неосторожных. Кроме того, при наших темпах мы с Хэвилендом, наверно, умрем от старости, прежде чем пустим в ход наш генератор, - с горечью добавил он.

- Но вы так много работаете. Должны же вы двигаться вперед, Эрик.

- Мы и движемся, - устало сказал он. - У меня есть все, чего мне хотелось, и я даже не имею права жаловаться на то, что работаю бесплатно, - ведь меня не нанимали на работу, а просто предложили помощь, чтобы я мог получить докторскую степень. Подумай, сколько на свете людей, которые отдали бы все, чтобы только иметь возможность изучать науку, как я, и которым это все-таки недоступно. А сколько людей даже не знают, чего они хотят. Слава Богу, я по крайней мере знаю, чего хочу, и иду к своей цели. Конечно, мы движемся вперед, Сабина. И все идет хорошо. Мы работаем все время, кроме тех часов, когда я бываю с тобой, а Хэвиленд - со своей возлюбленной.

- Что она собой представляет?

- Я ее видел только два раза, да и то мельком. Но он часто звонит ей по телефону, и, по-моему, они не очень счастливы. Я всегда знаю, когда он виделся с нею накануне, - он приходит сам не свой. Она - очень хорошенькая блондинка; на ней какой-то блестящий налет роскоши, как на этом чемодане. - Они проходили мимо магазина дорожных вещей в северной арке площади Колумба; в витрине были выставлены самые разнообразные вещи, от чемоданов из прессованной бумаги и искусственной кожи до роскошных кофров из воловьей кожи, на один из которых и указал Эрик. - Вся беда в том, что она замужем.

- Почему же она не разведется и не выйдет за Хэвиленда?

- Кто его знает почему. Кто может вообще что-нибудь знать? Кто знает, почему люди не делают того, что следует? Почему тот старичок продает цветы в этом пустынном месте, а не пойдет на Таймс-сквер? И почему мы с тобой ведем себя так, а не иначе? Почему мы не снимем себе комнату, чтобы побыть наедине, а бродим по улицам?

Сабина как-то странно притихла. Они молча прошли три квартала, затем, словно не расслышав его слов, она снова спросила, на этот раз еле слышно:

- Ты все-таки будешь осторожен в лаборатории?

- Не беспокойся, - ласково сказал он. - Я знаю, о чем ты думаешь. Такие мысли и мне иногда приходят в голову, но все будет хорошо. О, мы можем подождать.

- Нет! - сказала она. - Ждать мы не можем!

Его поразило сдержанное напряжение в ее голосе, и он повернулся, чтобы заглянуть ей в глаза, но она упрямо смотрела перед собой.

- Нам незачем ждать, - продолжала Сабина. - Что это нам даст? Мы ведем себя, как дети, вот и все. Конечно, мы можем обвенчаться, когда ты закончишь опыт и получишь работу, но совершенно ни к чему откладывать все остальное. От этого только еще тяжелее.

Эрик остановил ее посреди пустынной мостовой. Они стояли между двумя уличными фонарями, и тени их слабо чернели на темном тротуаре.

- Боже мой, у тебя такой несчастный голос, - сказал он.

- Нет, я совсем не несчастна. Во всяком случае не так, как ты думаешь.

- Тебя удручает, что все это еще так нескоро.

- Нет, честное слово, нет. Но мы все время только и стараемся сделать друг друга несчастными. Надо брать от жизни все, что можно.

- Ты действительно так думаешь? - спросил Эрик и руками притянул к себе ее лицо. Даже в темноте он увидел, что глаза ее блестели от злости. - Ты согласна на это?

- Да, - сказала Сабина. Поглядев ему прямо в глаза, она высвободилась из его рук и прижалась лицом к его груди. - Я хочу этого, - прошептала она.

Эрик крепко сжал ее в объятиях. Он так ее любил, что не мог выразить это словами. Покачав головой, он с отчаянием произнес:

- Я разузнаю и постараюсь найти что-нибудь подходящее.

- Только не будем откладывать, - умоляюще сказала она. - Давай найдем что-нибудь сейчас же. Неужели тут поблизости нет гостиницы?

- Квартала за два отсюда есть гостиница, мы проходили мимо. Она маленькая и, наверно, недорогая. Пойдем туда. У меня есть четыре доллара.

- Но ведь не можем же мы явиться так, без вещей? Ох, Эрик, неужели мы должны опять откладывать из-за какого-то чемодана? - Казалось, Сабина вот-вот заплачет.

- Я забегу в тот магазин, мимо которого мы шли, - сказал Эрик. - Куплю что-нибудь самое дешевое. Видишь закусочную на той стороне? Подожди меня там и съешь что-нибудь. Я вернусь через несколько минут.

Закусочная была почти пуста; Сабина присела к стойке и заказала кофе, но не притронулась к нему. Ее охватило тоскливое волнение, она уже испытывала его тысячу раз в жизни, когда сдавала экзамены или когда искала работу. От такого волнения кровь не приливала к лицу, в нем не было ни радости, ни ликования.