Живи с молнией

- Чудесно, - сказал Эрик. - Почему бы не пойти ко мне? Квартира, честно говоря, не моя, мне ее уступили только на десять дней. Я хотел бы познакомить вас с Сабиной. Я столько ей о вас рассказывал.

- Идемте, - сказал Хэвиленд. - Действительно, пора нам познакомиться, я каждый день слышу, как вы говорите с ней из холла по телефону.

Сабина растерялась, увидев незнакомого человека, вошедшего вместе с Эриком. Квартира принадлежала одному из преподавателей химического факультета, уехавшему в отпуск, и они с Эриком воспользовались ею для своего медового месяца.

- Я привел гостя, - сказал Эрик. - Мы хотим кутнуть!

- Здравствуйте, - улыбнулся Хэвиленд.

- Я вас знаю, - засмеялась Сабина и быстро окинула взглядом комнату, проверяя, все ли в порядке. - Я узнала вас по голосу.

- Я тоже знаю ваш голос. Когда я подхожу к телефону, вы всегда спрашиваете: "О, простите, можно мистера Горина?" Вот этим "о, простите" вы выдаете себя с головой. Вы говорите таким тоном, словно наступили мне на ногу и очень-очень этим огорчены.

Сабина снова засмеялась и покраснела.

- Просто мне бывает неловко отрывать вас от работы. Когда Эрик подходит сам, это совсем другое дело.

Эрик откупорил бутылку виски. Он и Хэвиленд пили большими глотками, откинувшись на спинки кресел. Счастье и гордость настолько переполняли их, что они произносили только "ох" или "ах" и временами, посмотрев друг на друга, принимались хохотать.

Сабина, ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого.

- Скажите же мне, в чем дело, - взмолилась она. - Что вас так смешит?

- Нас ничего не смешит, - ответил Эрик. - Нам просто хорошо. Прибор работает!

- Но ведь вы с самого начала знали, что он будет работать.

- Мы только _надеялись_, - сказал Хэвиленд. - Боже, как мы надеялись! Но знать мы ничего _не знали_ до сегодняшнего дня, вернее, до шести часов вечера. Теперь мы знаем, и, Господи Боже мой, какое это облегчение!

Хэвиленд встал и не совсем твердыми шагами направился к двери.

- Вы очень красивая девушка, - сказал он Сабине. - Вы так же красивы, как и ваш голос, и он - счастливый человек, а вы - счастливая девушка, и надеюсь, что в другой раз, когда я подойду к телефону, вы скажете "здравствуйте", а потом уж будете говорить "о, простите..."

Когда Хэвиленд ушел, Эрик не смог подняться с кресла. Он с самого утра ничего не ел и сразу опьянел от виски.

- Это только ноги, - сказал он. - Голова у меня ясная, как стеклышко. Он протянул к Сабине руки. - Ах, детка, ты понимаешь, что это для нас значит?

Она села к нему на колени и уткнулась лицом в его плечо.

- Какой день! - вздохнул он и, поглаживая ее волосы, уставился в потолок. - Если б ты только знала, какое это чувство, когда видишь, что вся твоя работа, все идеи, все разговоры наконец воплощаются в нечто реальное! Ничто в мире не сравнится с этим чувством. Все эти месяцы я был, как в тумане. Я даже боялся говорить об этом с тобой. Я сам не знал, действительно ли я хочу быть физиком. Но сейчас я тебе знаешь что скажу? Он поднял ее голову и, глядя ей в лицо, сказал: - Я люблю свою работу и, клянусь тебе, делаю ее очень неплохо!

- И я тоже могу в этом поклясться, - сказала она.

- А я хочу поклясться тебе еще кое в чем. Клянусь, что мы закончим опыт самое большее месяца через два и что к осени я получу место; и мы с тобой будем женаты по-настоящему, а не так, как сейчас.

- Мне и так хорошо, - мягко возразила Сабина. - Мне очень хорошо. Почему ты все время об этом беспокоишься?

- Я люблю тебя, - едва ворочая языком, сказал он. - Я великий ученый, и я люблю тебя, люблю, люблю.

Сабина выпрямилась и, улыбнувшись, покачала головой.

- Тебе надо поесть. Я сбегаю на угол и куплю чего-нибудь. Я быстро.

Через минуту после того, как Сабина закрыла за собой дверь, Эрик уже крепко спал. Улыбка еще долго не исчезала с его лица, потому что, несмотря на полное изнеможение, он чувствовал себя сильным и уверенным.

4

Тони Хэвиленд отправился прямо домой. Надвигались сумерки, за рекой уже мерцали крохотные огоньки. Тони наслаждался ощущением собственной силы и блаженно мурлыкал что-то себе под нос. Но, проходя через гостиную, он мельком увидел свое отражение в зеркале и поразился. Он вспомнил вдруг, что трое суток не раздевался. Быстро сбросив с себя одежду. Тони поспешил в ванную. Только сейчас, лежа в горячей воде, он понял, до какой степени устал. Вернувшись в спальню, он бросился на постель и тотчас же уснул.